Инженер и Принцесса

Жаль, конечно, что мне сильно недоставало информации. Но рассчитывать было не на кого. Я же не в КГБ работаю и не бандит. И Петя, и Самсон как бы вернулись на работу в свои газеты. Пока они катались исключительно в пределах области. Но кое-какой нужной мне информацией владели. Так что, от них я и узнал, что пока Паши мне опасаться не стоило, так как его в конце октября вместе с женой отправили в Венгрию, и на долгий срок.

Стал я, на всякий случай, ещё усерднее собирать информацию и о всех прежних связях своей жены. Пока Инга, слегка подавленная недавней ссорой, не особо общалась и с Мариной, и Любой, так и прежними институтскими друзьями обеих полов. Явно не желала выносить сор из избы. Сама же виновата. Они, конечно, встанут на её сторону, но для меня совсем не авторитеты. Я и сам, кроме Пети и Самсона, о своих бедах ни с кем не поделился. И нечем хвастаться, и свою глупость не стоит показывать. Мы с Ингой закрылись в своём маленьком семейном кружке. Хотя, каждый в своём мирке. Общих интересов у нас уже не было. И они вряд ли появятся до рождения детей. Но так вечно продолжаться не могло.

Тут на меня вышли Семён Качанов и Тарас Михейчик, прежние приятели Вячеслава по мелкодиссидентскому музыкальному кружку. Поймали прямо в начале третьей недели недалеко от заводской проходной. Непонятно как, но вычислили. Ну, да, явно через общих знакомых. Оказалось, водился парень с ними, и довольно тесно, во время учёбы на втором-четвёртом курсах, но потом прочно завис в тусовке Инги. Кстати, там же одновременно водился и Петя Глухов, но он ушёл и увёл и своего приятеля-гитариста. Явно эти диссиденты не представляли особого интереса для органов. Но, оказалось, что прежние дружки Вячеслава без внимания не оставили и уже успели вычислить, что я добился немалых успехов в музыке. Вот они и послали Семёна с Тарасом. Хорошо, что парень, хоть и вращался в их кругу довольно много времени, но глубоко туда не залез. Зато от них можно было узнавать много новостей.

— Слава, говорят, что это твои музыку и песни крутят по всей Европе⁈ И они подряд занимают верхние места на разных каналах! — восхищённо протараторили ребята. — И когда это ты так успел? Там ещё и твоя жена неплохо отметилась!

— Э, ребята, недавно, в начале сентября записали. Писал вот потихонечку, а потом решил, что можно и попробовать выставить на всеобщее внимание. Хотя, это немцы сами нас в ресторане поймали. Я просто хотел жену порадовать.

— Уже наслышаны. А почему ты на завод пошёл? Уж с твоими музыкой и песнями можно так развернуться!

Но я тут же осадил ребят:

— А вы, ребята, хоть что-то слышали по телевизору и радио, и читали в газетах и журналах про нас с женой? — Парни отрицательно качнули головами. — Вот так-то, ребята. Надеюсь, и причину слышали? — Они ещё раз качнули, но уже как бы подтверждая. Правда, не знаю, что там за слухи ходят. Но, похоже, ничего хорошего. — Поэтому мне пока лучше работать на заводе. Трудовой стаж буду зарабатывать. Я и языки знаю, и руки у меня с нужного места растут, и на работе меня ценят. Так что, живы будем, не помрём!

Конечно, вернуться в прежний кружок я отказался, но скормил ребятам пару песен, хотя, вполне нравившихся и самому. Я бы и сам их исполнил, но решил, что ребятам будет в самый раз. В общем, толкнул я парням «Город золотой», но от авторства категорически отказался. К тому же, узнал из памяти Николая, что она явно и написана, и авторы ещё живы. Сказал, что авторы песни какие-то Вавилов и Волохонский, но с ними не знаком и просто где-то слышал во время разных тусовок. Но где, мол, тоже, хоть убей, не помню, потому что явно сильно поддал. А что, ранее у Вячеслава редко, но бывало. Теперь я уже практически не пил. Хотя, моё исполнение под принесённую ими гитару, уже классическое для более позднего времени, и Семёну, и Тарасу понравилось. Как раз им неплохо подходит для исполнения на своих тусовках. Зато и я примазался к чужой славе и явно и не испачкаюсь. Не хотелось бы засветиться связями с диссидентами, но всё-таки приятели бедного Вячеслава…

Второй я скормил ребятам «Чёрные глаза» одного кавказского певца. Очень уж популярной была в свое время. И сейчас сойдёт. На этот раз сказал, что чисто моя и пока им на прокорм. Понятно, что в любом ресторане эту песню с руками-ногами оторвут. А мне самому соваться в тот же «Кавказский» никакого настроения нет. Кого я туда поведу? Ингу? Вроде, пока и наладилось хоть что-то, но судьба нашей бедной семьи висит на волоске. И за что мне её туда водить и перед ней кривляться? За проклятого Пашу? Нет уж! Больше от меня она никакого авторства не получит. Кстати, и тётя. Закрутилась она что-то в объятиях своего мужа и к нам, даже в свою квартиру, уже месяц и носа не кажет. Изредка звонит с добрыми пожеланиями, но фальшь в её голосе насквозь сквозит. Какие-то нотки превосходства и пренебрежения появились. Скорее, тоже как-то разнюхала, что у нас с Ингой не всё в порядке? Нет, надо осторожнее быть и с ней.