Инженер магии

– Так или иначе, нам удалось поприжать этих дерьмовых... разбойников. Нападают теперь реже.

– Допустим, вы сделаете дороги Спидлара безопасными, – говорит Доррин. – Но кто помешает тем же негодяям нападать на торговцев во владениях Галлоса или Кертиса?

Кадара старается не смотреть на Брида. Тот пожимает плечами:

– Белые всегда что-нибудь да придумают.

– Да, – ворчит Кадара. – Они вполне способны вступить в сговор с разбойниками, лишь бы подорвать спидларскую торговлю.

– Ну, это уж вряд ли, – качает головой Рейса, – но что-нибудь и верно измыслят. Как всегда. В этом Брид прав.

– Кстати, Доррин, как поживает Лидрал? – спрашивает Кадара. – Что-то ты не больно о ней распространяешься. Она, оказывается, приезжала в конце зимы, а ты даже и не заикнулся.

– Судя по последнему письму, у нее все в порядке.

Кадара качает головой.

– Она пробиралась сюда сквозь стужу и метели, а ты просто говоришь, что у нее все в порядке?

– Кадара, – остерегает ее Брид.

– То есть я беспокоюсь, но все равно не могу ничего поделать, – сознается Доррин. – Наверное, мне не следовало отпускать ее, хотя... Не знаю.

– А, теперь понятно. Но ты хотя бы признаешь, что она тебе небезразлична?

Доррин отводит взгляд в сторону, вспоминая, как когда-то ему была небезразлична сама Кадара. Может быть, и она этого не забыла.

– Ты не спрашивала бы об этом, случись тебе видеть их зимой, – говорит Петра. – Мы вместе смотрели фейерверк на Ночь Совета, так представь себе, под ними аж снег растаял.

Доррин надеется, что сумрак скроет его румянец.

– Но в Джеллико ей, надеюсь, ничто не угрожает? – говорит Брид.

– Ее брат как-то связан с Белыми. Он знает, что мы с Отшельничьего. Их склад обыскивали, и некоторые вещи пропали.

– Не думаешь же ты, что брат Лидрал...

– Нет, но... – Доррин умолкает, не зная, как рассказать о странном ощущении постороннего присутствия или о вскрытом и снова запечатанном письме. Или о непонятной тревоге, порой заставляющей его работать до изнеможения.

– Но никто не знает, что могут предпринять Белые, – заканчивает за него Рейса.

– Это более-менее понятно, – суховато отзывается Кадара. – Но с чего бы им интересоваться Доррином?

– Почем мне знать? – отзывается Доррин. – Возможно, им и нет до меня никакого дела.

– Но сам ты, парнишка, в это не веришь. Разве не так? – произносит Яррл, и все умолкают.

– Почему ты так думаешь, папа? – спрашивает через некоторое время Петра.

– Он привносит гармонию во все, даже в холодное железо. Белым это понравиться не может, и я на их месте непременно заинтересовался бы им и его делами.

– Вообще-то в этом есть смысл, – размышляет вслух Брид.

Но на взгляд Доррина, тут многое неясно. Что он такого особенного сделал, кроме как исцелил нескольких хворых, вырастил несколько грядок пряностей да смастерил пару игрушек? Вот Брид – тот перебил уйму приспешников хаоса, а за ним, Доррином, таких подвигов не числится.

Доррин вздыхает и смотрит на поблескивающие в угасающем свете пики Закатных Отрогов.

Сказать ему нечего.

LXXXIV

Серый камень кажется слишком тяжелым. Вбив трубку кувалдой в щель между камнями, Доррин насыпает туда порошку, вставляет пистон, поджигает фитиль и со всех ног мчится вниз по склону, за подгнивший пень.

Когда грохот стихает, он осматривает воронку – место будущего погреба. Затем Доррин забивает вторую деревянную трубку и поджигает фитиль. Если все пойдет как задумано, к концу лета можно будет заложить фундамент.

Взявшись за лопату, юноша начинает убирать комья глины и каменные обломки. Но даже после двух взрывов яма под погреб получается гораздо меньше, чем ему нужно.

– Есть куда более простой способ, Доррин, – замечает Рилла, подойдя к нему с кувшином сока и рваным полотенцем. – И времени на целительство останется больше.

– Это какой? – интересуется юноша.

– Сейчас в течение нескольких восьмидневок у фермеров и батраков будет свободное время. Немного, но будет. Найми людей, и они отроют тебе такой погреб, какой нужен.

– А сколько им платить?

– По полмедяка в день на человека.

Доррин понимает, что целительница права. Он не может поспеть повсюду. Ему давно следовало обратиться за помощью, только вот просить он совершенно не умеет.

– Мой погреб работники выкопали за два дня, – говорит Рилла. – А у тебя уже есть яма, так что возни им будет меньше.

– А как им объяснить, какой погреб мне нужен?

– Вбей колья, отмечающие углы, и обруби шест, чтобы отмерять нужную глубину. Хочешь, я поговорю с Асавахом? Моя сестра была за ним замужем.

Смутившись, Доррин отпивает соку. Сколько времени проработал с целительницей бок о бок – и даже не подозревал, что у нее была сестра!

– А племянники или племянницы у тебя есть?

– А то! Мой племянник Ролта – моряк. И не простой матрос, а помощник капитана на самом большом корабле господина Гилберта.

– Спасибо, что помогла справиться с этим затруднением, – говорит Доррин, допивая сок. – А теперь я хочу еще раз проверить пряности, особенно зимние. И вот что – нельзя ли раздобыть где-нибудь мелкого песочку? Почва здесь, по-моему, слишком глинистая.