Инженер магии

– Будем ехать без остановок? – спрашивает она.

– Не совсем так, но только с короткими. Эта дорога становится все более и более опасной.

– Думаешь вернуться?

– Я нужен Бриду с Кадарой.

– А как же мы? И твой двигатель?

Доррин вздыхает:

– Я его так и не закончил. А ведь надо еще переправить детали к судну.

– Кстати, ты не собираешься дать кораблю новое имя? «Хартагей» – это как-то... не совсем для тебя подходит.

– Может, ты и права. Но до этого дело дойдет, когда я поставлю на место двигатель. Что толку давать имя пустому корпусу?

Лидрал достает из торбы хлеб и сыр.

Первых путников – полдюжины взрослых и столько же детей – они нагоняют хорошо за полдень, когда идущую под уклон дорогу еще пуще размывает зарядивший дождь. Дети скользят и падают, Лидрал приходится спешиться и придерживать повозку.

На глазах у Доррина двое мужчин отделяются от группы и скрываются за обочиной.

– Видел? – спрашивает Лидрал.

– Видел. Ты езжай как ехала, а я кое-что попробую.

Сосредоточившись, Доррин направляет Меривен ближе к повозке, одновременно оборачивая себя светом, как плащом, и делаясь невидимым.

Оба мужчины выскакивают на дорогу перед повозкой. Один, коренастый, вооружен мечом без ножен, другой – увесистой дубиной.

– Мы бы хотели забрать эту повозочку, – говорит он. – Сдается мне, нам она нужнее.

– Может и так, – холодно отзывается Лидрал, накладывая стрелу на тетиву, – только она не ваша.

– Не вздумай стрелять, парнишка, – ухмыляется грабитель, введенный в заблуждение мужским нарядом торговки. – Только попробуй, без башки останешься.

– Ну... отдавай вожжи! – рычит коротышка с мечом.

В следующий миг дубина падает на землю. Верзила хватается за перебитое ударом посоха запястье, и глаза его расширяются при виде восседающей на коне темной фигуры.

– Тьма!

– Можно сказать и так! – огрызается Доррин. Ему приходится бороться со жжением в глазах и головной болью, что, впрочем, не мешает отбить неловкий удар вооруженного мечом коротышки. Второй взмах посоха отправляет меч в грязь следом за дубиной.

Беспокоиться больше не о чем: вся толпа беженцев убирается прочь с дороги. Доррин потирает лоб, стараясь облегчить боль, вызванную совершенным им насилием.

– Где ты выучился такому фокусу? – спрашивает Лидрал.

– Сам придумал. Попрактиковался и вроде стало получаться. Но это довольно трудно: я ведь не только становлюсь невидимым, но и сам ничего не вижу. Приходится ориентироваться лишь с помощью чувств, в чем я вовсе не мастак.

Разговаривая, юноша следит за убравшимися с дороги беженцами, но те, похоже, не собираются повторять попытку ограбления. Женщина в серых лохмотьях пытается наложить лубок на сломанное запястье верзилы.

Головная боль никак не унимается. Но ведь другого выхода у Доррина не было. Сила – это всегда сила. Неужто в Кандаре лишь она одна способна внушить уважение?

– Долго еще ехать? – спрашивает он устало.

– По такой грязи... Если доберемся через день, можешь считать, что нам повезло.

Не оглядываясь, они едут дальше. Копыта лошадей хлюпают в дорожной грязи.

Нескончаемо моросит дождь.

CXL

С трудом дотащив брус черного железа до Яррлова фургона, Доррин заталкивает его внутрь. Под тяжестью фургон скрипит.

– Что-нибудь еще? – спрашивает стоящий в грязи близ фургона Ваос, утирая вспотевший лоб.

– Для этой поездки все, – отвечает Доррин, глядя на безоблачное весеннее небо.

– Мастер Доррин, возьми меня с собой! – просит Фриза, стоя на крылечке.

– Быстро беги домой и надень куртку, шалунья этакая! – доносится с кухни голос Мерги.

Ухмыльнувшись, Доррин щелкает вожжами. Медленно, со скрипом, фургон выезжает со двора и катит под уклон, к мощеной дороге. При выезде на нее Доррину приходится попридержать лошадь, чтобы пропустить бредущую в сторону Дью кучку беженцев.

На фургон никто из этих усталых, с трудом переставляющих ноги людей не смотрит. Все они, не исключая детей, сгибаются под тяжестью узлов со спасенными пожитками, а их одежда, у некоторых дорогая и хорошо пошитая, заляпана грязью.

Прищурясь, Доррин оглядывается и посылает свои чувства вдоль дороги в сторону Клета. Так и есть, за этой группой тянутся другие. Это всего лишь струйка, а вот если Бриду не удастся удержать Клет, оттуда хлынет настоящий людской поток.

Фургон с грохотом проезжает мимо «Рыжего льва», а там и мимо «Пивной кружки». Оба заведения открыты: кому война разорение, а трактирщикам она приносит барыши. Чем больше народу бежит с юга, тем больше посетителей в питейных заведениях.

Нищенка у «Кружки», как всегда, канючит медяк, но Доррин не склонен подавать попрошайкам.

В порту пришвартован один-единственный корабль – небольшой быстроходный шлюп с высокими мачтами, явно принадлежащий контрабандистам. У въезда на причал стоит ладно сработанная карета.

Доррин направляет фургон к конторе Тирела. К западу от нее, возле самой крытой верфи, где стоит «Хартагей», разбито несколько рваных палаток, и тощий бородач внимательно присматривается ко въезжающему во двор фургону.

Лидрал встречает Доррина, держа руку на рукояти меча, с которым в последнее время не расстается.

– Неприятности? – спрашивает она, видя его лицо.