Инженер магии

Шипящее пламя вновь обтекает его, и ветер уносит назад гаснущие на лету искры. Неожиданно «Алмаз» начинает отрываться от «Бури» – впечатление такое, что белый корабль стоит на месте.

Оттуда посылают еще один шар, но он падает в зеленую воду за кормой «Алмаза». Доррин слегка поворачивает штурвал, направляя судно в открытое море, подальше от песчаных отмелей и коварных утесов.

Голова у него болит, плечо пульсирует, а когда он берет посох в поврежденную левую руку, болит и она – кажется, сломан большой палец.

Вода за кормой вскипает при падении еще одного шара.

– Мастер Доррин, давай я встану к рулю.

Юноша кивает, и Тирел занимает место на мостике. Направляемый его умелой рукой «Алмаз» уходит все дальше от материка.

Однако посох приходится держать наготове: «Буря» не прекращает преследования и не оставляет попыток поймать нужный ветер. Но сократить разрыв Белым не удается. Шхуну сносит к мысу, и ее капитану становится не до погони.

Доррин ковыляет к машинному отделению.

– Сбавь ходу! – кричит он Яррлу.

Утерев потный лоб, старый кузнец закрывает дверцу топки. Доррин прислушивается. Двигатель стучит... Кажется, с перебоями. Это ему не нравится. Прихрамывая, он возвращается к мостику и спрашивает:

– Тирел, мы сможем пойти под парусом?

– Только отойдем сперва подальше от берега.

– Я собираюсь разрешить всем вернуться на палубу.

– Давай... – Тирел громко смеется, показывая в сторону мыса и сплевывает по ветру: – Белые ублюдки нас все-таки упустили!

– Можно подниматься! – кричит Доррин и, вконец обессилев, садится прямо на палубу. Рядом, с корзинкой в руке, появляется Лидрал:

– Тебе нужно подкрепиться.

Доррин не возражает.

– Что у тебя с рукой?

– Защемило.

Лидрал качает головой, и ее короткие волосы разлетаются на ветру.

– Я сбегаю за Риллой.

Тирел, отчаянно фальшивя, затягивает скабрезную песенку, а Стил с парнями лезут на реи – ставить паруса.

CLVII

– Стереть город с лица земли! – приказывает Стирол, глядя на зажатый в руке почерневший амулет.

– Весь город? Людей, сдавшихся и принявших знамя Фэрхэвена?

Глаза рыжеволосой волшебницы расширяются.

– Мне плевать на людей, пусть убираются куда угодно! Речь идет о самом городе. Здесь пал Высший Маг, и само существование этой дыры есть оскорбление для Фэрхэвена. Я хочу увести весь домашний скот и все запасы зерна. Урожай должен быть убран, после чего поля будут прожжены огнем и засеяны солью. Здания – до единого! – следует сравнять с землей, волнорез разрушить, а гавань засыпать камнями.

– Вот уж не думала, что ты так любил Джеслека.

– Я его ненавидел, но в этом ли дело? – бархатным голосом произносит Стирол. – Мир должен знать, что покушение на Высшего Мага влечет за собой страшную кару!

– Понятно. А как насчет объявления о награде за этого Черного мага? Ты хочешь...

– Свет, конечно же, нет! Неужто я должен тебе все растолковывать? Мы объявим награду, и всем, кто хоть как-то связан с ним, придется теперь жить с оглядкой. Конечно, никто не помешает этим идиотам с Отшельничьего забрать своего выкормыша обратно.

– Мне кажется, Дженред затевал нечто подобное насчет Креслина. И чем это обернулось?

– Нынче все обстоит иначе. Дженред не учел, что у тех, кого он изгнал из Кандара, не было выбора. Но скажи, ты и вправду веришь, будто лицемерные трусы с Отшельничьего примут того, кто использует машины, черную сталь и гармонию для создания орудий уничтожения?

– А если он их принудит?

– Какими силами? У него всего один волшебный корабль и горстка приверженцев.

CLVIII