Инженер магии

Доррин знает, что прав, однако помнит и то, какого мнения придерживается на сей счет его отец. А воля иных людей твердостью не уступит железу, из которого сделан корабельный двигатель.

CLXII

Слева тянутся луга, которые заканчиваются у крутого обрыва над Восточным Океаном. Справа невысокие утесы нависают над Кандарским заливом.

В траве петляет узенькая речушка, по берегам которой кое-где притулились чахлые дубки. А вот трава вымахала по стремена. Тишину над равниной нарушают лишь приглушенный плеск волн, жужжание насекомых, перестук копыт да скрип повозки.

– Чудная какая-то дорога, – замечает Лидрал. – Широкая, мощеная, а никуда не ведет.

– Принято считать, что это был последний замысел Креслина, – поясняет Доррин. – Он придавал дорогам огромное значение и настоял на том, чтобы проложить Тракт через весь остров. Но до побережья дорогу так и не довели. Она обрывается примерно в половине кай от бухты. Там болото, а мостить топь не сочли нужным.

– Это потому, что умер Креслин, – сухо добавляет Кадара. – Проживи он подольше – и болото бы замостили, и порт на юге бы построили.

– Кажется, я начинаю понимать, почему тут так много одержимых, – говорит Лидрал. – Всем охота не посрамить память великого безупречного героя.

– Вообще-то он был не таким уж безупречным, – отзывается Кадара. – Заставил Мегеру пройти через полный демонов ад, а потом, словно во искупление, последовал за ней. При рождении дочери оба они едва не погибли.

Доррин молчит, размышляя о словах Кадары. Должно быть, великие деяния требуют жертв – и не только от творцов этих деяний, но и от тех, кто их окружает.

– А что стало с этой дочерью?

– Выросла, своих детей родила... Спроси лучше Доррина.

– Доррин, расскажи!

– Звали ее то ли Дайлисс, в честь Креслиновой матушки, то ли Ллиз, в честь его сестры. У нее было трое детей...

Поднявшись на гребень холма, Доррин останавливается. Дальше тракт делает по склону широкую петлю. За поворотом начинается последний, прямой как стрела, отрезок дороги, упирающийся в прочерченную узким водным просветом заболоченную равнину. Петляющая речушка дважды пересекается с трактом. В этих местах через нее переброшены каменные мосты. Потом она исчезает в том самом болоте, возле которого обрывается каменное мощение и которое окружает бухточку с трех сторон.

– Не очень-то это похоже на гавань.

– В нынешнем виде – да, – соглашается Доррин. – Но бухту можно значительно расширить с помощью взрывов. К северу от болота почва твердая, а если раздробить здешние скалы, получится прочный черный камень. Превосходный материал для строительства.

– Ты оптимист, – усмехается Кадара.

– Машину-то я построил, – напоминает Доррин и направляет мерина вниз.

Переглянувшись, Лидрал с Кадарой едут за ним. По мере спуска воздух становится более влажным. Появляются тучи мошкары.

– Что дальше? – спрашивает Лидрал, остановив повозку у края трясины и отмахиваясь от насекомых.

– Я хочу проехаться по болоту, посмотреть, что да как.

– Но повозка через топь не пройдет.

– Привяжи здесь. Думаю, на небольшое расстояние Басла вполне сможет снести нас обоих.

Юноша освобождает стремя для Лидрал. Она взбирается на его коня и устраивается у него за спиной.

– Думаю, нам придется ехать медленно, – замечает он.

– Думаешь? Должна сказать, это не самое удобное положение, в каком мне приходилось бывать.

Она обхватывает его за талию, и юноша ухмыляется.

– Бросай-ка свои ухмылочки.

– Откуда ты знаешь, я ж не затылком улыбаюсь?

– Чувствую.

– Она тебя хорошо знает, – подает сзади голос Кадара.

– Здесь почва потверже, – говорит Доррин, направляя мерина вдоль левого края болота и с удовольствием ощущая руку Лидрал на талии.

Ближе к берегу, когда плеск волн становится громче, юноша замечает, что выбрался на твердую площадку.

– Давайте остановимся, – предлагает он. – Хочу взглянуть, что тут такое.

Он помогает спуститься Лидрал, после чего спешивается и разгребает тонкий слой почвы, под которым обнаруживается плоская каменная плита.

– Ого! Похоже, когда-то здесь держали заставу. Возможно, и бухту использовали.

– Наверное, это было очень давно.

– Очень, не очень... – пожимает плечами Кадара. – Нам-то какая разница?

– Разницы особой нет... разве что бухта может оказаться глубже, чем мы предполагали. Хотя, если она рукотворная...

– То может оказаться и мельче?

Похоже, Доррин прав: здесь велись когда-то земляные работы. По обеим сторонам бухты все еще лежат груды камней.

– Бухту все-таки придется расширить, не для «Алмаза», так для следующего корабля.

– Следующего? – переспрашивает Кадара. – Неужто они позволят тебе построить еще один?

– Уже позволили.

Оглянувшись, Доррин оценивает размеры болотца.

– Мне надо будет прикинуть, что где разместить, да что где потребуется. К тому же я обещал Тирелу возвратиться поскорее. Следует позаботиться о припасах, – уже взобравшись в седло, Доррин продолжает: – Между этими двумя точками проходит довольно глубокий канал. Это видно по гладкой воде. Такое впечатление, будто тут устроен подводный волнорез. Так или иначе, работы у нас здесь уйма, а времени в обрез.