Инженер магии

Что ему еще нужно? Юноша припоминает, что у него уже имеется плотная куртка, спальный мешок, перчатки, сменные сапоги и мешочек с целебными травами – а теперь еще непромокаемый плащ и седельные сумы. А вот из оружия – только посох. Конечно, есть еще два ножика – поясной и для вырезания по дереву – но это инструменты, а не оружие. Правда, носить меч он бы все равно не смог.

А вот припасами стоит запастись поосновательнее: а вдруг он все же разлучится со своими спутниками? Это соображение заставляет его взять еще несколько пакетов с сыром.

Пока Брид рассматривает те здоровенные сумы, от которых отказался Доррин, лавочник вновь возвращается к рыжеволосому.

– За все про все будет два с половиной серебреника.

Доррин выуживает из кошелька деньги и вручает торговцу.

– Уложить все в сумы?

– Пожалуйста, – Доррин оглядывается на собаку, которая поднимает голову, пытается выпрямиться и садится.

– Эй, приятель, как ты это сделал?

– Что?

– Бедная старушка не могла двигаться – у нее отнялись лапы.

Доррин краснеет.

– Ты часом не с Отшельничьего?

Понимая, что соврать он не сможет, Доррин кивает.

– Никому не говори. Здесь ваших не жалуют.

Доррин молчит.

– Эй, малый!

– Ну?

– Похоже, я с тебя лишку взял. Вот твоя сдача, – усатый вручает Доррину несколько медяков, а потом добавляет к ним деревянный жетон. – А это отдашь Геррину, он сейчас в конюшне. Скажешь, что тебя Хертор послал. Это я, стало быть.

Лавочник протягивает через прилавок наполовину уложенные сумы.

– Спасибо, – говорит, принимая их, Доррин. – Надеюсь, ей, – он кивает в сторону собаки, – малость полегчало. Пусть сидит у печи, тепло ей на пользу.

– Ежели на птицу охотиться, так ей равных не было, – повторяет торговец тихим голосом. – Ладно, паренек, ступай к Геррину. И смотри, не выставляйся со своими умениями.

– Не буду, – заверяет его Доррин.

Брид ворочает тяжеленные сумы.

– Я иду на конюшню, – говорит Доррин Кадаре, поглядывающей на собаку.

– Хорошо, но отдай свою долю денег за припасы.

– Сколько с меня? – Доррин снова лезет в кошель.

– Думаю, медяков пять.

– Надо будет добавить – скажи, – говорит он, вручая монеты.

– С тебя два серебреника, молодой господин, – звучит суховатый голос торговца, обращенный к Бриду.

Доррин молча выходит на холодный ветер и, закрыв за собой дверь, останавливается на крыльце, размышляя, не подождать ли спутников. Наконец он вздыхает и, стараясь не смотреть на оборванных прохожих, с посохом в руке и перекинутыми через плечо сумами бредет в сторону конюшни.

Снизу, из гавани, доносится звук корабельного свистка. Юноша рассматривает фасады зданий. Несмотря на холод, конюшня пахнет так, как и должна пахнуть конюшня. Войдя внутрь, Доррин вынужден смотреть под ноги, чтобы не вляпаться в навоз.

Геррин обнаруживается в дальнем конце конюшни, где он с усилием грузит на телегу прессованные кипы сена.

– Прошу прощения, – подает голос Доррин.

– Чего надо... – натужно хрипит конюх. – Пособил бы, что ли...

Оставив пожитки возле пустого стойла, юноша помогает конюху забросить тяжелый тюк.

– Так годится?

– Нормально. Положи следующий поперек.

Доррин забрасывает на место еще пару кип.

– Молодец. Хочешь, иди ко мне помощником конюха.

Доррин смущенно мотает головой.

– Тебе что, не нужна работа? Парень ты ловкий, но хорошую работу найти непросто.

– Прошу прощения, почтеннейший, но, по правде сказать, я подыскиваю себе лошадь. Меня сюда Хертор послал. Ты ведь Геррин? – покраснев, отвечает юноша.

– Лошадь нужна? И ты таскал сено?

– Так ведь видно же было, что тебе трудно.

Конюх с сомнением качает головой:

– Хертор, Хертор... Приходят тут всякие, говорят, будто от Хертора...

Доррин протягивает деревянный кругляш.

Геррин с сомнением качает головой:

– Это хорошо, но ты слишком молод, чтобы покупать лошадь. Да и чтобы путешествовать в одиночку.

– Я не один. У меня двое спутников, и им тоже потребуются лошади. А сейчас они подбирают снаряжение.

– Только дурачье покупает сначала снаряжение, а потом лошадей.

Доррин молчит – возразить ему нечего.

– А ты мастер ездить верхом?

– Нет, разве что умею держаться в седле, – отвечает Доррин, не слишком радуясь необходимости признавать свои недостатки.

Конюх, фыркнув, направляется к передней части конюшни.

Доррин плетется за ним, размышляя о превратностях судьбы, забросивших его в чужую страну и заставивших иметь дело с этим не слишком-то дружелюбным малым. Впрочем, разве у него был выбор? Лортрен сообщила ему, что он не сможет вернуться раньше следующего лета, причем за это время должен будет непременно побывать в Фэрхэвене и уразуметь, по какой именно причине ему пришлось покинуть Отшельничий. Юноша глубоко вздыхает и, задумавшись, едва не попадает ногой в сточный желоб.

– Поосторожнее!

Похоже, осторожность должна стать его главным качеством.

– Посмотри вон ту. Но меньше, чем за два золотых, я не отдам ее даже ради Хертора.

Доррин видит стоящую в стойле вороную лошадь с белой отметиной на лбу.

Лошадь ржет и показывает зубы. Чтобы успокоить ее, Доррин тянется к ней чувствами, и она позволяет ему погладить себя по холке.

– А ты говорил, будто не разбираешься в лошадях.