Инженер страны Советов

– Нет, не полетели, – сказал я с сожалением. Как знать, сохранись Советский Союз, сумей избежать таких страшных жертв в годы войны и, может, уже цвели бы на Марсе яблони. Антоновка, – хотя автоматические станции-марсоходы там есть. Не наши, американские. Хотя первым человеком в космосе был наш советский человек. Юрий Алексеевич Гагарин. 12 апреля 1961 года он совершит первый в мире пилотируемый космический полёт вокруг Земли. За 4 года до этого, в 1957-ом году СССР запустит в космос первый искусственный спутник Земли. Первые автоматические станции для исследования Луны, Марса и Венеры тоже будут советскими, а вот на Луну первыми и единственными, высадятся американцы в 1969-ом году.

– А коммунизм вы построили? – глаза Татьяны горели восторгом.

Вот как сказать этой чистой девочке, верящей в светлое будущее, что мы всё то, за что они боролись, отдавали свои жизни, все ИХ достижения попросту спустили в унитаз? Что Советского Союза больше нет. Что Россия в 21-ом веке полностью зависит от других стран. Что мы живём лишь за счёт тех крох, которые перепадают нам от продажи ресурсов за границу.

– Думаю, что об этом мы поговорим позже, когда вы мне окончательно поверите, – ушёл я от ответа, что не осталось незамеченным тем же Фёдором Тимофеевичем. Однако он промолчал.

– Ну хорошо, – с прищуром глядя на меня сказал Николай, – допустим ты действительно из будущего. Но тогда тебя срочно надо доставить к товарищу Сталину. Ты же можешь принести огромную пользу стране со своими знаниями о будущем.

– Об этом тоже ещё рано говорить. Вначале должны произойти некоторые события в вашем, Николай, ведомстве. Вот после них и можно будет выйти на связь, но не с товарищем Сталиным, а с новым наркомом Берией. И у меня к вам троим огромная просьба, – я оглядел своих собеседников, – Никому не рассказывайте обо мне и о том, что уже услышали. Этим вы себе заработаете огромные проблемы.

– Проблемы уже начались, – Фёдор Тимофеевич кивнул в сторону дороги в город, по которой, поднимая тучи пыли, ехала, знакомая мне по старым фото и фильмам, чёрная "эмка", а за ней, переваливаясь на кочках, не менее узнаваемая полуторка с сидящими в кузове людьми в форме, – Похоже это по наши души. Ты, дочка, – обратился он к Татьяне, – давай-ка потихоньку, пока никто не видел, ступай домой, да сиди там, ничего не бойся. Часы спрячь, чтоб не нашёл никто, да помалкивай. Кто что спросит, говори что он, – кивок в мою сторону, – сын моего сослуживца. Приехал погостить, да голову расшиб. Ну а ты, – уже ко мне, – скажешь, что твой батька со мной в Туркестане воевал в моём отряде, да помер недавно от ран. Приехал ты из Пензы. Адрес мой тебе отец дал, да завещал навестить бывшего командира.

– Да ладно тебе, дядя Федя, – Николай махнул рукой, – сейчас разберёмся. Может случилось что и это за мной, чтобы ехать куда.

– Может и так, – Фёдор Тимофеевич затянулся самокруткой, – А ты, дочка, всё ж таки, ступай, да делай как сказано было.

Татьяна юркнула за угол. Машины, тем временем, подъехали к нам и из кузова полуторки бодро спрыгнули четверо в фуражках василькового цвета с малиновыми околышами и малиновыми пустыми петлицами с винтовками с примкнутыми штыками в руках, а из "эмки", вальяжно, вылез несколько грузноватый мужчина, тоже в форме НКВД, но с тремя "шпалами" капитана[10] в петлице.

По хозяйски оглядевшись вокруг, но небрежным жестом одел фуражку и произнёс.

– Вот и славно, что все в сборе. Не придётся вас по одному искать.

– А что случилось, товарищ капитан? – спросил Николай.

– Да уже не товарищ. Сдайте оружие, гражданин Сазонов. Вы арестованы за контрреволюционную деятельность и за связь с белобандитами и террористами. Ну и остальные как члены банды и пособники.

– Может всё же объясните? – Николай спокойно расстёгивал портупею.

– Ну отчего же не объяснить, объясню, хотя и не обязан, – капитан с усмешкой посмотрел на своего бывшего подчинённого, – твой родственничек, являясь связником банды, приютил у себя раненого белобандита и террориста, а ты этому потворствовал и помогал в контрреволюционной деятельности. Хорошо что есть ещё у нас преданные делу революции люди, которые и сообщили об укрывающемся здесь неизвестном.

– Но это же бред. Этот человек, – Николай кивнул в мою сторону, – сын боевого товарища Фёдора Тимофеевича, с которым он громил басмачей.

– А документы у этого человека имеются? – капитан явно издевался, – Вот то-то и оно. Так что разберёмся, а пока давайте без глупостей. Да, а где сестрица твоя? Её тоже надо бы задержать и допросить как следует, – при этом лоснящаяся рожа капитана растянулась в глумливой улыбке.

– Сестру не трогай, – прошипел Николай, исподлобья глядя на своего начальника, – с нами разбирайся, как знаешь, а про неё забудь.

– Ну это мы поглядим. Будете по сговорчивее и её не тронем, а не будете вы, так может она по сговорчивее будет. Ради братца то, – капитан заржал, довольный своей шуткой.