Инженер страны Советов

Из Бреста в качестве трофеев вывезли четыре 210-миллиметровые мортиры с запасом снарядов по 30 выстрелов на каждую. Обе сверхтяжелые 600-миллиметровые самоходные мортиры «Карл» были разбиты нашей авиацией. Брестский железнодорожный узел был полностью уничтожен.

Кобрин корпус удерживал до середины октября. Взбешенные немцы непрерывно штурмовали город. Оборона Кобрина сорвала планы противника по захвату Минска и наступлению на Москву. Передовые части гитлеровцев испытывали постоянную нехватку боеприпасов, продовольствия, медикаментов. Да и с пополнением было все печально.

Естественно, Рокоссовский не мог не воспользоваться передышкой и кое-где отбросил противника подальше от города, заняв более выгодные позиции, а кое-где еще больше укрепил оборону. Однако и немцы далеко не дураки. 2-я танковая группа под командованием Гудериана прорвала оборону советских войск в районе Витебска и ударила на Смоленск. Одновременно с южного фаса Минского выступа на Смоленск через Бобруйск и Могилев ударила 3-я танковая группа под командованием Германа Гота. На какое-то время минская группа войск Западного фронта оказалась в полном окружении.

Там, у стен древнего русского города, разыгралось крупнейшее танковое сражение. Стоящие во вторых и в третьих эшелонах танковые корпуса, оснащенные в основном новейшими танками и САУ и сведенные в две танковые армии, лоб в лоб столкнулись с немецкими панцерваффе. Три недели непрерывно и днем, и ночью шли ожесточенные бои. Потери с обеих сторон были страшные. И все же наши новые танки показали себя блестяще, а САУ вообще были королевами поля боя, практически неуязвимыми для немецких танковых пушек и противотанковых орудий.

Здесь же, под Смоленском, произошло первое массовое применение ударных вертолетов непосредственно над полем боя. Немцы были шокированы. Прямо во время танковой атаки на их боевые порядки с воздуха обрушился смертоносный удар неизвестных им летательных аппаратов. Ну а «Шершни», как их повсеместно стали называть в войсках, прикрытые сверху истребителями, отлично справились со своей задачей. И хотя потерь, и немаленьких, избежать не удалось, дело свое они сделали. Залпы НУРСов и пулеметно-пушечные очереди уничтожали танки и бронетехнику, выкашивали целые подразделения пехоты, наводили ужас на тыловые подразделения и штабы. Плюс ко всему работала и привычная авиация. Так что жарко было не только на земле, но и в небе.

В самый разгар сражения, когда даже один брошенный в бой батальон мог изменить ход битвы, в тыл наступающей 3-й танковой группы Гота в направлении на Бобруйск ударил державший до сих пор оборону в Кобрине корпус специального назначения, как его именовали во всех документах.

Итогом сражения стал полный разгром Гота, сам он был тяжело ранен и вывезен в Берлин самолетом. Гудериан из-за понесенных потерь оказался не в силах не только продвигаться дальше, но и просто удерживать занятые рубежи, поэтому вынужден был откатиться назад под непрерывными ударами с воздуха. Во время одного из таких ударов он пропал без вести.

В целом конфигурация линии фронта не изменилась. Немцы смогли удержать позиции, а у наших сил на развитие наступления уже не было. Да и, что греха таить, опыта тоже еще не было.

– Корпус потерял две трети личного состава и почти все танки, – с горечью произнес Николай. – Погибли командир корпуса генерал-майор Архипов и комиссар Богданов. Сейчас корпус на переформировании и переподготовке здесь, неподалеку от Москвы, в Подольске. Теперь это будет бригада специального назначения.

Долго пообщаться нам не дали. Пришедшая санитарка выпроводила Николая и Домнина из палаты. Хотя побыть в одиночестве мне не дали: спустя часа два вместе с приехавшей с учебы Татьяной в палату ворвался человек-вихрь, ураган под названием Чкалов.

– М-да, красавец, – констатировал он. – Ну, здорово, что ли, дружище. Эх, и обнять тебя никак. Мы же тебя чуть было не похоронили. Никто не чаял тебя уже живым увидеть. Одна Татьяна верила и ждала.

Глядя на смахнувшую слезу Таню, я вдруг вспомнил строки, которыми всю свою жизнь восхищался. Не знаю только, написал ли уже их автор или нет, но здесь были те, кто знал, кто я и откуда, так что у них вопросов не возникнет.

И я, глядя на мою любимую, прочел: