Инженер страны Советов

Автоматический гранатомет Таубина, противотанковый переносной ракетный комплекс Королева и реактивная система залпового огня «Катюша», созданная на основе эскизов РСЗО «Град», переданных мной Королеву, встретили неожиданно ожесточенное сопротивление со стороны ГАУ[56] и его начальника генерал-полковника Кулика[57] (Сталин все же принял во внимание предоставленную мной информацию и звание маршала ему так и не присвоил, как и не присвоил звание Героя Советского Союза). Очень уж ратовал товарищ Кулик за 50-миллиметровые минометы и 45-миллиметровые противотанковые пушки, а тут мы со своими девайсами. И не убедила его навесная стрельба из АГТ, когда очередь из десятка мин, выпущенных навесом, легла буквально в считанных метрах от позиции расчета гранатомета. Также не убедили его стрельбы из ПТРК[58] модернизированным РС-82 с кумулятивной боевой частью по бронелистам, установленным под разными углами наклона. Он уперся буквально как баран, отказавшись даже рассматривать вопрос принятия этих образцов на вооружение. Тогда Берия высказался, что в таком случае и АГТ, и ПТРК возьмут себе части НКВД.

На Кулика поступила жалоба в Совнарком за подписью конструкторов-артиллеристов Федора Петрова и Василия Грабина. В ней говорилось о постоянном противодействии со стороны руководства ГАУ в принятии на вооружение новых образцов артиллерийских систем. Сталин сам посетил стрельбы на полигоне и после них, побеседовав и с конструкторами, и с артиллеристами, снял Кулика с поста начальника ГАУ и отправил на Дальний Восток заниматься боевой подготовкой артиллерии.

В начале января 1941 года состоялась большая штабная игра. По условиям игры «западные», которыми командовал Жуков, в середине июня 1941 года нанесли внезапный удар по «восточным», которыми командовал Рокоссовский. Пользуясь внезапностью, Жукову удалось прорвать линию обороны «восточных» вдоль государственной границы и несколькими механизированными клиньями значительно продвинуться в глубь территории. Однако Рокоссовский умелыми действиям вовремя парировал эти удары, в нужных местах проведя отход своих сил на заранее подготовленные позиции и прочно удерживая оборону на стратегических направлениях.

Авиация «восточных», вовремя рассредоточенная на запасных аэродромах, смогла если и не завоевать господство в воздухе, то прочно удерживать паритет с авиацией «западных». Фланговыми ударами под основание наступающих механизированных группировок «западных» Рокоссовский вынудил противника остановить наступление и местами перейти к обороне. Жуков уперся в линию УРов на старой границе, все его попытки прорыва линии обороны парировались находящимися во втором эшелоне тяжелыми механизированными и танковыми бригадами. В итоге войска «западных» попали в несколько тщательно подготовленных котлов и были уничтожены.

В ходе игры «восточным» пришлось реагировать на ряд вводных, таких, как частичное или полное отсутствие радио- и проводной связи между подразделениями и штабами, действия переодетых в нашу форму диверсантов, потеря управления во время отходов.

Я находился в штабе «восточных» как консультант по новой боевой технике и по применению армейской авиации. Возможность нанесения точных штурмовых ударов по наступающим танковым колоннам противника и поддержки собственных войск с воздуха непосредственно на поле боя была высоко оценена Рокоссовским.

Затем последовал разбор игры. Сталин в категоричной форме заявил, что результаты проведенных штабных учений не должны стать поводом для шапкозакидательных настроений в армии. Работы предстоит еще много, а времени слишком мало.

После состоялось закрытое совещание у Сталина, на котором присутствовали все командующие западных военных округов. Мое присутствие там вызвало немалое удивление среди собравшихся военных. Пожалуй, лишь Рокоссовский отнесся к этому спокойно.

– Итак, товарищи, – начал Сталин, – проведенная штабная стратегическая игра не только показала боевую мощь нашей армии, но и вскрыла ряд недостатков. Об этом мы поговорим немного позднее, так же как и о путях преодоления этих самых недостатков. А сейчас предлагаю выслушать товарища Шершнева. И я настоятельно рекомендую всем собравшимся максимально серьезно отнестись к тому, что он скажет. Прошу вас, Михаил Андреевич.

Уже одно то, что Сталин обратился ко мне по имени-отчеству в присутствии генералитета, говорило о его отношении ко мне.

Я прошел к висящей на стене карте западной границы СССР.

– Товарищи командующие! По данным из достоверных источников, во второй половине июня этого года, а именно в период с пятнадцатого по двадцать второе число, немецкие войска нанесут массированный удар по нашей территории на всем протяжении западной границы. Наиболее вероятная дата нападения – двадцать второе июня ранним утром. Это не военная провокация, товарищи, это война.