Инженер страны Советов

— Так сейчас у тебя с сердечком все в порядке, вон какой молодой лось, так что сегодня к вечеру попаримся. Сейчас Танька выйдет, мы с ней картоху, сколь успеем, подкопнем, днем на свою бывшую работу съезжу — и истоплю. А то и сами тут займитесь баней. Где и что находится, тебе Танька объяснит.

— А я на что? Неужто в стороне останусь? Так что давай, определяй мне фронт работ. Тебе самому-то как, копать или собирать удобнее?

— Мне удобнее на завалинке сидеть да на молодых покрикивать, — Федор засмеялся, — но лучше я копать буду, а вы вдвоем собирайте. Да где ее черти-то носят? — Он слегка прикрикнул, чтоб в доме слыхать было.

— Она драники затеяла пожарить. Говорит, вкусные будут… — Я невольно сглотнул слюну, вспомнив аппетитный запах на кухне.

— Нет, ну ты погляди! — усмехнулся Федор. — Эка она для тебя-то расстаралась.

— Это почему для меня? — не понял я, но Федор лишь хмыкнул и махнул рукой.

Картошку копать начали вдвоем. Где-то через полчаса нас позвали в дом завтракать. Драники были чудо как хороши. Федор ел, нахваливал и бросал насмешливые взгляды то на меня, то на племянницу, от которых она краснела. Только успели поесть и выпить по кружке чая, как под окнами остановилась телега, в которую была запряжена лошадка меланхоличного вида.

— Дядя Федя! — С телеги спрыгнул парнишка лет пятнадцати и заорал на всю улицу.

— Чего тебе, оглашенный? Я же велел в обед приехать. — Федор высунулся по пояс в открытое окно.

— Мне батя велел после обеда в леспромхоз ехать за срезками, так что давай сейчас тебя отвезу, а то потом никак не смогу.

— Эх, ладно, иду. — Федор подхватил костыль и кряхтя встал с лавки. — А вы, молодежь, тут уж сами хозяйствуйте. Я до вечера задержусь. Картоху копайте, да про баню не забудьте.

После ухода Федора Татьяна быстро помыла посуду, и мы вдвоем вышли в огород. За шутками и рассказами Татьяны о жизни в городе время летело незаметно и работа спорилась. Примерно часа через полтора от изгороди раздался довольно красивый певучий голос:

— Ой, Танька, а кто это у вас тут? Никак постоялец какой, али еще кто?

У забора стояла красивая статная девица с внушительным бюстом, который всячески старалась подчеркнуть, и с глазами, как говорят, с блядинкой.

— Здрасте, — увидев, что я обратил на нее внимание, девица расплылась в улыбке до ушей.

— День добрый, — только и успел произнести я, как в разговор вступила Татьяна, при этом едва не шипя как кошка.

— Чего тебе, Зинка? Иди куда шла и не мешай людям работать!

— Так я, может, до вас и шла. Вот с постояльцем вашим познакомиться да за покупками в наш коопторг пригласить. Может, ему папиросы надо, а у нас только завоз был. Да и другого чего для мужчин есть… — При этих словах бюст заметно колыхнулся.

— Благодарствую, но папиросы мне без надобности, — поспешил я ответить, так как видел, что Татьяна готова буквально взорваться, — не курю я. Ну а насчет остального, то там видно будет. Может, и зайду что прикупить.

— Так вы заходьте. Любого спросите, где наш магазин находится, так вам скажут. Меня Зинаида зовут. А вас?

— Михаил, — я слегка кивнул головой.

— Так вы заходьте, Михаил. Я вас буду ждать! — Зина победно улыбнулась и пошла вдоль улицы, выписывая бедрами так, что едва не снесла ими пробегавшего мимо пацаненка.

— Зинка-шалава, — зло прошипела Татьяна.

— Да не обращай на нее внимания, — махнул я рукой. — Любопытная она только очень.

— Ага, любопытная. Ни одного более или менее стоящего мужика мимо себя пропустить не может. Говорю же, шалава. — Моя напарница по сельхозработам просто пылала от праведного гнева.

— Ну вот видишь. Сама же говоришь, что стоящего, а я-то побитый весь, будто забулдыга какой. Глянешь, так чистый вурдалак.

— Да ты… ты… ты такой… вот… — Татьяна не нашла слов и замолчала, покраснев при этом.

— Да брось ты. Обычный я. Давай лучше еще парочку рядков выкопаем и баней займемся, а то Федор вернется, а мы ничего не сделали….

Федор вернулся ближе к вечеру, когда уже вовсю смеркалось, с какой-то веселой злостью. С подводы, на которой он приехал, к воротам полетели пара объемных тюков и свернутый матрас.

— Ты чего это разбушевался? — Я как раз вышел из бани, которую пропаривал перед помывкой.

— А все, уволили меня. Как только нас арестовали, так завхоз, вражина, своего родственника пристроил на мое место. Не ждал, что я вернусь. Думал все, в Сибирь меня упекут. Да вот хрен вот ему! — Федор, похоже, слегка принял на грудь. — Хотел было рожу ему раскатать в блин да потребовать свое место назад, но уж больно родственника его жалко. Нормальный вроде мужик, семейный. Плюнул я на них и расчет взял. Так что принимайте постояльца. Пару-тройку дней отдохну, по дому дела кое-какие переделаю и пойду в артель к Филиппычу устраиваться. Давно он меня уже к себе зовет.

— Да какой же ты постоялец, дядя Федя! — Татьяна выскочила на шум из дома. — Твой же дом, так что живи на здоровье. Я сейчас тебе в комнате постелю, а завтра сам выберешь, где тебе удобнее.