Инженерная онтология. Инженерия как странствие

Эти проекты носили комплексный системный характер. С организационной точки зрения это обеспечивалось созданием «связки» между Стратегической Администрацией (Политбюро), ключевыми министерствами, АН СССР.

Все мегапроекты — во всяком случае, на раннем этапе своего функционирования — были вторичными по отношению к европейскому и мировому опыту, они не носили научно или технически инновационного характера[111].

«Связка» форматировалась специфической административной структурой — Специальным Комитетом, возглавляемым членом Политбюро и одним из ключевых министров (Г. Маленков, Л. Берия).

Структурным звеном мегапроекта являлся НИИ, включающий в себя КБ и опытный завод.

Функциональным звеном мегапроекта была рабочая группа, собранная вокруг лидера.

Организационной основой мегапроекта служила административно-командная плановая система.

Управление мегапроектом и его структурными звеньями осуществлялось «красными директорами», которые выбирались среди лиц, имеющих успешный опыт организации производств в период индустриализации и во время Отечественной войны.

Создание системы глобальной связи (телеграф, впоследствии телефон);

Создание системы глобальных телекоммуникаций и индустрии рекламы (радио, телевидение);

Создание глобального воздушного транспорта и индустрии туризма;

Электрификация (освещение, холодильная промышленность, бытовая техника);

Овладение энергией атома — атомные бомбы и атомная энергетика.

Каждая из этих революций кардинально меняла социальные и общественные институты, реконструировала всю систему образов жизни, мысли и деятельности и сопровождалась коренными изменениями в военном деле.

Технологический прорыв продолжался в 1950 — 1960-е годы, когда Человечество вышло в космос и достигло Луны, создало термоядерное оружие и приступило к массовому строительству коммерческих атомных электростанций.

Слишком быстрое технологическое развитие в сочетании с памятью о последствиях двух мировых войн и угрозы термоядерной войны привело в 1970-е годы к «откату» в форме экологического движения, радиофобии, технофобии и развития «нового луддизма». Эти явления усугубились вследствие энергетического кризиса и двух технологических катастроф 1986 года

Организация НИОКР находилась в руках молодых амбициозных учёных, конструкторов, инженеров.

Мегапроект во всех случаях строился как кадровая «машинка», обеспечивающая социокультурную переработку персонала («машина времени»).

Мегапроект «привязывался к местности» через закрытые города или полигоны.

Во всех мегапроектах организационно-управляющая деятельность преобладала над проектно-конструкторской, не говоря уже об исследовательской.

Все работы по мегапроектам были последовательно засекречены.

Мегапроекты оказались ограничены по времени семью годами, семилетний цикл мог быть пройден дважды при смене задачи и частичной замены оргструктуры и личного состава, повторить цикл в третий раз не удалось, несмотря на выделение необходимых ресурсов.

Понятно, что в современной России нет возможностей, способствующих осуществлению мегапроекта, причем отсутствует, прежде всего, административный ресурс.