Инжиниринг. Истории об истории

Волею судьбы именно России было суждено поставить эту услугу одной из древнейших цивилизаций Земли. Дело в том, что Индия не является стороной – участницей Договора о нераспространении ядерного оружия и существуют ограничения на поставки ей ядерных материалов. Мы не могли не воспользоваться тогда ситуацией, которая складывалась в нашу пользу, поскольку соглашение о сооружении в Индии АЭС российского дизайна было достигнуто до ввода санкций МАГАТЭ, и поэтому только Россия на тот момент могла предложить Индии сотрудничество в этой сфере. Не использовать такую фору для завоевания рынка с населением более двух миллиардов человек было бы преступлением. Это гигантский перспективный рынок.

Когда мы высокомерно говорим, что, мол, Индия – дикая страна, мы ведем себя смешно и даже глупо. Индия сама подняла свою ядерную энергетику. Тридцать лет назад американцы и французы им сказали: «Мы вам не будем строить». – «Ладно», – ответили индийцы и сами построили станцию на тяжелой воде, возвели с нуля 16 блоков. У них есть свои физики-ядерщики, которые справились без новейших технологий. Да, они руками много лет загружали топливо, но станции работают, они надежны. Можно, конечно, прийти и сказать: «Что ж вы настроили, у вас на скрутках провода?» Ну так и мы 40 лет на скрутках были. Ко всему можно привязаться. Но они сделали! Они атомную бомбу сделали, ракеты. О самолетах можно говорить, что мы технологии им продали, но ракеты – это их собственное.

Ренессанс

В России кадры реанимировались на Ростовской АЭС. Они хоть и были опущены ниже плинтуса, но основной костяк сохранился. Была база, было жилье, и это позволило нам вокруг этих остатков восстановить строительные подразделения для возведения следующих блоков.

Жилье – это вообще большая проблема для всей атомно-энергетической отрасли, для любых станций, которые будут начинаться сейчас. Разговоры о том, что мы найдем на рынке гастарбайтеров и они нам все построят – это блеф. И когда мы сегодня говорим, что завтра свистнем – и все сбегутся, это тоже сомнительно.

Приходил ко мне парень, мать которого работала у нас. Говорит: «Я полтора года назад институт окончил, помогите в Москве устроиться». Я ему: «Слушай, ты что здесь делать будешь? Ты же строитель, ты оканчивал строительный институт. Поезжай в Нововоронеж, ума наберись, лет семь отпаши, поешь лапши, а потом – в Москву, в кресло. Тогда ты будешь понимать, что надо решать вопросы отрасли, а не свои собственные, что ты – представитель Оттуда. А если ты этого не поймешь, у тебя стройка будет гнить. Будешь только требовать, чтобы тебе платили». Ну и что думаете, поверил он мне? Нет, сидит сейчас, учит, чтобы у кого-то машина на объекте вправо поехала, а не влево. Хорошие деньги ему платят. Разве пойдет он после этого куда-то на стройку? Нет. А зря! Строить станции – это сказка.

2012 г.

Юрий Сараев «Старик и атом»

Юрий Парфеньевич Сараев (1937–2021). Директор Смоленской АЭС, АЭС «Пакш» в Венгрии, первый директор ЧАЭС после аварии, руководитель площадки сооружения АЭС «Хурагуа» на Кубе с российской стороны, инициатор и учредитель Международного союза ветеранов атомной энергетики и промышленности – МСВАЭП

Мои дед и прадед были казаками, а я родился и вырос в Забайкалье, в глухой таежной деревне в 200 километрах на Север от Читы. Там был мой дом, школа, а романтикой для меня был Шпицберген, Китай и другие дальние страны. Именно туда после окончания горного техникума в Чите я просился с друзьями, но направлений не было. Мы спросили, какая самая дальняя точка. Отвечают: «Сахалин». Решили: «Вот туда и поедем».

На сахалинской шахте я проработал шесть лет. И как-то, будучи уже заместителем начальника подземного участка, должен был идти в ночную смену. Начальник участка (а он был мой сверстник) попросил меня поменяться с ним сменами, чтобы он пошел ночью, потому что днем ему надо было ехать в районный центр по личным делам. А в эту ночь произошло обрушение, и погибли двое шахтеров. Моего друга осудили на два года условно. Такое бывало.

Эпоха

Затем друзья пригласили меня на шахту в Кемерово, Кузбасс, меня там сразу назначили заместителем начальником цеха. Это была современная шахта – настоящий подземный завод. Предлагали выучиться на горного инженера с сохранением почти всей зарплаты, но я хотел заниматься физикой. Начальник шахты сказал: «Хороший ты парень, Юра, ладно, не будем мы тебе мешать, дерзай».

В 1964 году пускали первые в стране промышленные АЭС – Белоярскую, Нововоронежскую, и мы как раз подоспели – закончили физико-энергетический факультет Томского политеха. Мы, кстати, были первыми выпускниками кафедры, которая готовила специалистов по специальности «Эксплуатация атомных энергетических установок».