Иоахим Лелевель

Казалось бы, упомянутый литературный спор касался области абстракции. Но подвергавшиеся атакам классики были консерваторами и в области политики, в то время как литературные друзья Лелевеля оказались в 1830 году в первых рядах повстанцев.

После разгрома в 1826 году тайных обществ политическая атмосфера королевства казалась спокойной. Край развивался экономически, аристократия и крупная буржуазия были связаны с правительством деловыми интересами. Однако росло брожение среди мелкой шляхты и интеллигенции. Правящей клике не прощали различные злоупотребления, слышались нарекания на гнет цензуры в отношении литературы и печати, выражались особенно опасения в связи с утвердившимся в России после вступления на престол Николая I реакционным курсом, который мог угрожать также остаткам конституционных свобод в Польше. В это время в королевстве не было явных революционных намерений или приготовлений, зато была широкая тенденция сопротивления реакционному курсу легальными средствами.

В рядах легальной оппозиции оказался и Лелевель. В 1828 году он выдвинул свою кандидатуру в дополнительных выборах депутата сейма (посла) в Желеховском повете. Согласно конституции членов посольской палаты избирали отдельно шляхта и «гмин», то есть представители мещанства и богатого крестьянства. Лелевель был шляхтичем, но право выдвигать свою кандидатуру мог лишь шляхтич, имеющий в данном избирательном округе недвижимое имущество. Необходимое — совершенно фиктивное — удостоверение о наличии землевладения Лелевель получил благодаря помощи родственников — помещиков Цецишовских. Он был избран на сеймике значительным большинством голосов. Шелеховский повет был районом поселения мелкой шляхты, сеймики здесь были особенно многочисленны и правительство не имело возможности существенно влиять на результаты выборов.

Сейм Королевства Польского созывался раз в несколько лет на короткие четырехнедельные сессии. Он не имел законодательной инициативы, а с 1825 года был лишен права публичности заседаний. Тем не менее он оставался трибуной, с которой можно было критиковать политику правительства. Николай I собрал сессию сейма после длительного перерыва в мае 1830 года. Самым важным из представленных правительством палатам законопроектов было законодательство о семье. Спор, связанный с этим законодательством, тянулся уже в течение двух десятков лет; речь шла о том, как примирить действующий в Польше кодекс Наполеона с предписаниями церкви, претендовавшей на исключительное право решения вопроса о действительности и сохранении брака. В этом споре сторонники светского законодательства наталкивались на сопротивление епископата и консервативных слоев общества. Правительство в течение 15 лет меняло в этом вопросе свою позицию в безуспешных поисках компромисса. В конце концов оно пошло навстречу епископам и представило сейму ультраконсервативный проект. Он был встречен посольской палатой весьма отрицательно и как правительственный проект и как реакционный. Прения продолжались два дня, обе стороны обращались к различным аргументам и способам нажима. Лелевель выступал одним из последних. Его речь была сухой профессорской лекцией из области истории церковного права, начиная от эпохи Константина Великого; речь эта, вероятно, утомила палату. Однако важен был вывод: Лелевель предлагал, чтобы палата отвергла правительственный проект и сама приступила «к разработке нового законодательства по вопросам брака, никаким образом не связанного с религиозными принципами». В результате голосования, происходившего сразу после этой речи, правительственный законопроект был отвергнут 93 голосами против 22.

О своем участии в этой краткой сессии Лелевель позднее сказал, что «на сейме он мало говорил, но был весьма деятелен». За кулисами он готовил оппозиционные выступления, в частности по вопросам восстановления публичности заседаний сейма и свободы печати. Эти выступления не имели практических результатов, но они делали Лелевеля известным как смелого защитника национальных свобод. По городу, в университете, в литературных кофейных ходили преувеличенные слухи о безмерной отваге депутата из Желехова, вступающего в спор с грозным царем. Действительность была более скромной. Лелевель и в самом деле был человеком, не поддающимся давлению извне, он был также убежден в действенности общественного мнения. Однако не создается впечатления, чтобы в этот момент, за полгода перед взрывом восстания, Лелевель всерьез стремился повести страну по революционному пути.

4 Ноябрьская ночь