Иоанн Кронштадтский

В составе Думы насчитывалось 499 членов, восемнадцать из них представляли Русскую православную церковь: шестнадцать священников и два епископа. Почти четверть от числа всех депутатов по своим религиозным убеждениям относилась к иноверцам (неправославные и старообрядцы). Стоит указать и на то, что к русским себя отнесли 59,1 процента депутатов[241]. В условиях тесного переплетения в России религиозных и национальных вопросов проблема свободы совести становилась одной из первоочередных[242].

В православном духовенстве, как и в православной массе в целом, к образованию Думы отношение было разным. Пусть их и было мало, но находились среди духовенства те, кто с нетерпением и надеждой ожидали созыва Думы. Еще в октябре 1905 года столичная цензура дозволила издание от имени группы петербургских священников брошюры «Государственная Дума и пастыри Церкви». «Давно желанное слово скоро перейдет в ожидаемое с трепетом сердечным дело, — писали не желавшие называть свои имена авторы. — Не сегодня завтра начнутся выборы в Государственную Думу. Кому не понятно, как важно для России, из кого составится Дума? Люди какого направления, каких взглядов, какого устоя войдут в Думу? И еще трепетнее забьется сердце, когда подумаешь, как могут быть проведены выборы… Хочется молить Бога, хочется просить людей, хочется увещевать, умолять, разъяснять, призывать, чтобы выборы были проведены честно и неподкупно, умно и обдуманно, без всякого вмешательства и богатеев-мироедов, и мелких и крупных властей, с соблюдением интересов правды и истины, интересов всей России, и особенно изможденного от нищеты и приниженного бесправием народа»[243].

Епископ Псковский Арсений (Стадницкий), участник и свидетель всех событий, связанных с началом ее работы, считал шаг к созданию Думы и своевременным, и полезным для общества и Церкви. Не случайно в его дневнике в день открытия заседаний Государственной думы 27 апреля 1906 года было записано: «Четверг Великий, исторический день… по своему значению в истории России. Так называют его и почти все газеты. Пройдет ряд веков, человечество и русский народ переживут много других великих дней, но 27-е апреля 1906 года постоянно будет оставаться на страницах истории». Правда, заметим, что надежды священников и епископа имели разные основания и векторы развития. Рядовое духовенство рассматривало Думу как инструмент принципиальных изменений в политической, социальной и религиозной сферах, приближавших Россию к образцам демократий. А епископ видел в Думе «механизм» укрепления политического статус-кво, то есть монархии и, естественно, ее союза с государственной Русской церковью.

Для Иоанна Кронштадтского все, что вытекало из уступки Николая II — октябрьского манифеста о свободах, было неприемлемо. А потому выборы в Государственную думу, начало ее работы, программы и заявления лидеров парламентских партий по вопросам ли политическим или по изменению религиозного законодательства воспринимались им как «мятежное беснование», разрушение порядка, «от века сложившегося и освященного православной верой», распадение государства «на почве безверия, слабоумия, малодушия, безнравственности».

Ведущей политической силой Думы была кадетская партия, представленная 172 депутатами (34,9 процента общего числа депутатов). Это был цвет российской интеллигенции: профессора, преподаватели, ученые, публицисты, адвокаты. Но с точки зрения Иоанна, это были те самые «бесы революции», жаждавшие гибели России. К ним обращены слова пастыря. «Отчего многие русские интеллигенты ненавидят Россию? Отчего желают ей зла и злорадствуют о ее неудачах? — спрашивал он. — Оттого, что они отвергли учение Матери Церкви». Или вот еще: «По причине безбожия и нечестия многих русских, так называемых интеллигентов, сбившихся с пути, отпадших от веры и поносящих ее всячески, поправших все заповеди Евангелия и допускающих в жизни своей всякий разврат, — русское царство есть не Господне царство. И потому смотрите, что творится в нем: повсюду забастовки учащихся и рабочего — в разных учреждениях — люда; шум партий, имеющих целью ниспровергнуть настоящий, установленный Богом монархический строй, повсюдное распространение дерзких, безумных прокламаций, неуважение к авторитету власти, Богом поставленной». Или так: «Вы, интеллигенты, оставили небесную мудрость и ухватились за земную суету, ложь, мираж, мглу непроглядную и будете наказаны собственным безумием, своими страстями».