Иоанн Кронштадтский

«Муравьи делают муравейники, в которых им бывает зимою тепло и сытно; звери – логовища; пчелы – ульи; птицы – гнезда, пауки – паутины, а люди – дома, магазины, хлебные и магазины с разными товарами, церкви, театры, мосты, железные дороги, броненосные суда, пароходы, крепости и проч. Всякому животному дано от Бога, вложено в природу его умение довольствовать себя, защищать себя от вредного действия стихий или от живых неприятелей; а человека, существо богоподобное (в нравственном идеале), царя видимой твари, Бог наделил разумом, с помощью которого он изобрел разные полезные науки и искусства, и так как человек создан для общежития и все множество людей должно, по намерению Божию, составлять одно тело, а порознь – члены, то для благоденствия и довольства, для удовлетворения многочисленных нужд человечества или обществ человеческих премудрость Божья и наука, от Бога данная, сообщила каждому человеку, кроме общих, особенные таланты, способности и уменье: иному – власть, искусство, силу управлять людьми, другому – искусство и власть учить и назидать других; иному – сочинять, составлять планы и проекты, а другим – приводить их в исполнение; иному – искусство нападать на неприятеля или защищаться от него, тому – умение вести торговлю, этому – производить заводское или фабричное мастерство; иному дан талант ковать или отливать, другому – владеть долотом, топором и пилою; иному – шить сапоги, а другому – умение шить одежду; иному – прясть, ткать или вязать, иному – варить и печь. Что касается кронштадтского общества, то оно так населенно и разнообразно, что в нем, по милости Божией, есть люди всякого рода, всякого дела, всякого умения или искусства: и люди власти и капитала, по желанию и инициативе которых могут делаться всякие добрые дела; есть у нас и инженеры, и архитекторы, и лесовщики, и плотники, и столяры, и печники, и кровельщики, и кузнецы, и литейщики, и портные, и сапожники, и пекаря, и кухмистеры. Но рука руку моет: сильные должны носить немощи немощных (см.: Рим. 15, 1).

При таком богатом разнообразии сил нашего общества, при такой его талантливости, при таком множестве людей и образованных, и дельных, и искусных, и с состоянием, хотя и не громадным, было бы и пред Богом грешно, и перед людьми стыдно оставлять такое множество наших членов (разумею наших мещан) оторванными, изолированными от общественного тела и от его благосостояния. Отчего не связать их с общественным организмом, соорудив для них помещение и дав каждому из них дело, и тем более что многие из них способны к разным мастерствам, – и с делом дав им хлеб и все нужное? Опять я обращаюсь к обществу с покорнейшей просьбой обратить деятельное внимание на кронштадтских нищих мещан, приписанных Палатою к Кронштадту и не имеющих в нем никакой оседлости, приискать или сделать для них общее помещение и каждому дать соответственно его силам труд, которым он мог бы кормиться или одеваться. Во имя христианства, во имя человеколюбия, гуманности взываю: поможем этим бесприютным беднякам; поддержим их и нравственно, и материально; не откажемся от солидарности с ними, как с человеками и собратами, и докажем, что чувство человеколюбия в нас еще живуче и себялюбие не заело нас. Так как прежде всего нужна здесь материальная помощь, то я делаю первый почин, вношу ежегодно в кассу общества, которое примет на себя хлопоты по этому делу, семьдесят рублей, с тем чтобы не подавать на улицах и у церкви нищим».