Иоанна - женщина на папском престоле

Огонь добрался до крайней черты и уже лизал землю, пытаясь перебраться через защитную полосу. Джеральд и его помощники обильно поливали землю водой. Огонь замер, злобно зашипел и начал угасать.

Базилика была спасена.

По щекам Джоанны катились слезы.

Первые несколько дней после пожара хоронили погибших, тех, чьи тела нашли. Страшный огонь оставил от многих лишь горсть обугленных костей и пепел.

Похороны Аригия, как и соответствовало его высокому положению, прошли с величайшими почестями. После панихиды в Латеранском дворце его тело похоронили в склепе маленькой часовни рядом с могилами Папы Григория и Сергия.

Джоанна тяжело пережила эту утрату. Поначалу они с Аригием не очень ладили, но со временем прониклись друг к другу огромным уважением. Ей будет недоставать его деловитости, безупречного знания мельчайших подробностей сложной внутренней жизни дворца. Джоанна с тоской вспоминала даже несколько высокомерную горделивость, с какой Аригий выполнял свои обязанности. Она считала совершенно справедливым, что теперь он упокоился рядом с понтификами, которым так преданно служил.

После официальных дней траура начали внимательно изучать потери, нанесенные пожаром. Стена Льва устояла. Там, где начался пожар, нашли небольшие повреждения, но были полностью уничтожены почти три четверти района Борго: от храмов и домов остались лишь руины.

То, что базилика Святого Петра не пострадала от пожара, казалось чудом, и это сразу признали все. Папа Лев выиграл битву с огнем, говорили люди, вовремя перекрестив надвигавшийся огонь. Рассказы о событиях уже разошлись по Риму, жители которого очень нуждались в свидетельстве того, что Бог не отвернулся от них.

Чудо, свершенное Львом, укрепляло веру людей, о чем охотно говорили все, кто находился рядом с ним. Число свидетелей росло с каждым днем, и уже казалось, что почти все горожане были возле базилики в ту несчастную ночь.

Льву сразу простили все. Он стал героем, пророком, святым, живым воплощением духа Святого Петра. Люди превозносили его, потому что Папа, сотворивший подобное чудо, способен спасти их от сарацинов.

Однако восторг разделяли не все. Когда весть о чуде Льва дошла до церкви Святого Марселла, двери ее немедленно заперли на крепкий засов, отложили все крещения, отменили все мероприятия, а любопытным отвечали, что в церковь никого не допускают, поскольку священник Анастасий внезапно занемог.

Джоанна круглые сутки работала, распределяя одежду, лекарства и другие необходимые вещи по приютам и богадельням города. Все было забито пострадавшими от пожара, катастрофически не хватало врачей, чтобы ухаживать за людьми, поэтому она принимала помощь от всех. Одни так сильно обгорели, что спасти их было невозможно, оставалось лишь давать настойки мака, мандрагоры и белены, чтобы облегчить страдания перед смертью. У других были огромные ожоги, чреватые заражением крови. Таким больным Джоанна делала примочки из меда и алоэ, проверенное средство от ожогов. Многие, не имевшие на теле ни единого повреждения, страдали от того, что надышались дыма, они боролись за жизнь с каждым вдохом.

Потрясенная таким страшным горем, Джоанна снова усомнилась в своей вере. Как милостивый и всесильный Бог допустил такое? Как Он допустил гибель, страдания детей и младенцев, еще не успевших согрешить?

В сердце Джоанны затаилась тревога, когда тень прежних сомнений посетила ее.

Однажды утром, когда она встретилась со Львом, чтобы попросить разрешения открыть папские склады для жертв пожара, к ним вошел Валдиперт, новый мажордом. Это был высокий худой мужчина; его бледная кожа и светлые волосы свидетельствовали о том, что он из Ломбардии. Джоанну уязвило, что этот незнакомый человек одет так же, как Аригий.

— Ваше святейшество, — почтительно обратился Валдиперт к Папе. — Двое горожан просят вашей аудиенции.

— Пусть подождут, — ответил Лев. — Выслушаю их позднее.

— Простите, ваше святейшество. Уверен, вам лучше поскорее выслушать их.

Лев изогнул бровь. Если бы это был Аригий, он принял бы посетителей немедленно, ибо всегда доверял его, мнению. Неопытный Валдиперт не знал пока пределов своих полномочий, но пытался превысить их.

Подумав, Лев согласился:

— Хорошо. Пусть войдут.

Валдиперт поклонился и вышел, вернувшись через минуту со священником и юношей. В смуглом и коренастом священнике Джоанна сразу узнала истового поборника веры, одного из тех, кто честно и незаметно трудились в небольших церквях Рима. Юноша, судя по одежде, был служкой у лектора или псаломщика. Это был приятный мальчик лет пятнадцати, стройный и миловидный о большими открытыми глазами, полными грусти.

Они оба простерлись ниц пред Папой.

— Встаньте, — велел им Лев. — Скажите, по какому делу вы здесь.

Первым заговорил священник.

— Я — Павел, ваше святейшество, милостью Божьей и вашей служу священником в храме Святого Лоренса в Дамаске. Этот юноша, Доминик, пришел сегодня в часовню исповедаться. То, что он мне рассказал, потрясло меня, и я привел его сюда. Выслушайте его.

Лев нахмурился.

— Нельзя нарушать тайну исповеди.