Ёбург

Судить бандитов будут долго, и в общей камере в СИЗО соберутся бойцы из обеих банд. Неволя их сдружит, и они задумают побег. Подкупленный сотрудник тюрьмы принесёт им пистолет с полной обоймой. 8 июня 1994 года два бывших трифоновца и два бывших овчинниковца решатся на совместный рывок.

Они застрелят тюремного контролёра, вырвутся из камеры и в комнате для свиданий захватят заложников — посетителей, зэков и охрану: всего 23 человека. Поднятый по тревоге ОМОН возьмёт СИЗО в окружение. Мятежники запрутся и потребуют машину, миллион рублей и водку. Водку им дадут сразу — правда, со снотворным, а машину вроде как попросят подождать, пока банк собирает бабки.

Три бандита быстро ужрутся, но четвёртый бухать не станет. ОМОН вломится в комнату для свиданий и начнёт бить и вязать пьяных отморозков. Один рыпнется, забарагозит — и получит пулю в лоб. А четвёртый, трезвый, в суматохе сбежит в город. Впрочем, через полгода его всё равно поймают.

По делам Трифона и Овчины на скамью подсудимых сядут 19 человек. Судить их будут порознь, чтобы не передрались на суде. Алексею Трифонову дадут 10 лет, Андрею Овчинникову — 14. Приговоры вынесут только в 1996 году.

Овчинников выйдет на свободу в 2005 году. На зоне его коронуют, и он преисполнится гордости. Однако в новом мире он окажется динозавром, реликтом ушедшей эпохи. Он ни уха ни рыла не будет понимать в акциях, менеджменте и торговых сетях. Кое-как освоившись, Овчина прицепится к рыночному комплексу «Шарташский». Сначала соберёт какую-то шантрапу и попробует захватить рынок нахрапом — охрана выбросит этих клоунов. Потом Овчина заявится с какими-то бумагами, филькиными грамотами, и тогда хозяева рынка рассердятся всерьёз. В итоге в 2006 году Овчина отправится обратно на родную кичу.

Овчина и Трифон были хищными и одномерными. По причине примитивности своей они первыми и проверили: можно ли беспределить? Оказалось — да, можно. Однако реальная жизнь быстро вывела криминальных троглодитов из игры как малофункциональные джаггернауты. На смену дикарям-отморозкам пришли парни отважные и продуманные.

Глава четвёртая Столица республики

Горсовет & Екатеринбург

Горсовет в путч и переименование города

Город Свердловск уважал и любил Бориса Ельцина, земляка, демократа и вообще своего мужика. В марте 1989 года Ельцина избрали народным депутатом СССР от Москвы, а в мае 1990-го — народным депутатом РСФСР от Свердловска. В депутатском корпусе РСФСР Ельцин почти сразу стал Председателем Верховного совета. Время летело на дикой скорости. 12 июня 1990 года грянула Декларация о государственном суверенитете РСФСР. Россия стала независима от Союза, а РСФСР вылупилась из СССР, как птенец из скорлупы. Все должности РСФСР стали важнее должностей СССР. Ельцин рвал путы и через месяц, раскритиковав Горбачёва, вышел из компартии. Вот это было да! Россия обалдела от свободы лидера.

Под председательством Ельцина Совет принял чуть ли не главный закон того времени — закон о собственности. Потом — три программы перехода к рынку. В феврале 1991 года Ельцин с трибуны разгромил политику полумёртвого СССР, потребовал отставки Горбачёва и демонтажа Союза. Против Ельцина подняли бунт шесть депутатов Верховного совета РСФСР, в том числе и Владимир Исаков, профессор Свердловского юридического института и бывший соратник Ельцина. На бунт ортодоксов Свердловск ответил рёвом негодования, и 12 июня 1991 года на выборах первого Президента РСФСР больше 80 % свердловских избирателей проголосовали за Бориса Ельцина. Это был апофеоз общей судьбы urbi et orbi.