Йога. Искусство коммуникации

Справедливости ради следует отметить, что Айенгар и его полпреды в своём развитии не стоят на месте, с восемьдесят девятого года объяснения необходимости релаксации у них стали чётче, смягчилась и сама практика, хотя, конечно, всё это является, на мой взгляд, ещё весьма далёким от требований классики. Тем не менее видно, что сам Учитель проделал гигантский путь в сторону традиции, в чём я усматриваю ещё одну грань его гениальности, учитывая тот факт, что на Востоке отойти от линии, которую вложил в тебя твой гуру, практически невозможно.

«Прежде всего, давайте определимся в том, что мы понимаем под расслаблением... Если лежание на полу и дрему или сон, то, конечно, школа Айенгара не предусматривает релаксацию такого типа. Мы понимаем релаксацию как способ позволить своему разуму хоть на несколько мгновений побыть наедине с самим собой, в состоянии простоты и ясности... И этого состояния невозможно достичь, если вы недостаточно тренированны в выполнении асан и пранаям» (из интервью Ф. Бириа журналу «Здесь и сейчас», 1999, вып.3-4, с.70).

Далее Бириа совершенно правильно отмечает, что состояние истинной релаксации (практически являющееся главным условием и показателем достоверности достижения медитационного состояния) характеризуется преобладанием альфа-ритма (частоты 5-7 гц) в электрической активности мозга. Но всё дело в том, что не просматривается никакой видимой связи между массовой практикой Айенгар-йоги, — будь то учителя или простые занимающиеся — и упомянутым принципом, по крайней мере в тех центрах и школах Айенгара в России, где ведут занятия отечественные, хотя и сертифицированные Фаеком инструктора. Фактически все, кто работает в России по системе йоги Айенгара, постоянно перегружаются во время своих занятий, и перенапрягают своих учеников, что рано или поздно приведёт (и уже приводит, я постоянно наблюдаю это на протяжении ряда лет!) к негативному воздействию на состояние их здоровья.

На московском семинаре Ремета летом девяносто девятого, последний поведал собравшимся, что к сорока годам, добросовестно проработав в системе Айенгара энное количество лет, он почти полностью разрушил здоровье, вследствие чего пришлось в корне переосмысливать всю практику. В итоге он пришёл ко всё тем же принципам классического исполнения асан, которые основаны на полной релаксации. В то же время его собственный стиль работы отчасти смешан с элементами цигун — слишком много движения, хотя нет сложной акробатики или «потока» движения, подобного киевской «садхане».

Не исключено, что к понятию истинного расслабления кто-то и приходит на определённом уровне мастерства, достигаемого в рамках системы Айенгара, но не путём осознанного обучения, а естественным отбором в неё двигательно одарённых людей, которые затем, в случае наличия определённых физических способностей и слепого повиновения наставникам, могут получить статус учителей. В потоке динамически устойчивого движения смены форм асан, предлагаемого Айенгар-йогой для тех, кто по амплитудам способен это выполнить, безусловно, возникает определённое торможение сознания и частичная его релаксация, но степень её несравнима с той, что мы имеем при традиционном темпе выполнения.

Диапазоны форм, в которых возможен такой способ работы с телом, который предлагает «ранний» Айенгар доступны единицам, на деле же получается гораздо прозаичнее — девяносто девять процентов всех, кто практикует эту йогу, навсегда остаются в пределах двадцати недель расписанного в «Прояснении...» пятилетнего курса.

Далеко не все хотят и способны понять то, с чем на самом деле столкнулись в образе этой системы. И если это неизбежно, значит — справедливо. Главное, как считает большинство людей, чтобы был хоть какой-то позитивный результат, если он имеется в наличии, то Бог с ним, с пониманием. К сожалению, дозировка усилий — штука не простая, здесь возможны очень разнообразные варианты, так что при истинном разумении того, что делаешь, работать в классической йоге всё же надёжнее, как, впрочем, и во всём остальном.