Йога. Искусство коммуникации

Да, сознание расширяется, если вам удалось добиться этого. Но при этом вы неизбежно попадаете в зону ада, она — первое, что включается в сферу расширяемого сознания. Увидеть и осознать весь мрак, скопившийся внутри и, быть может, отчасти тебе присущий — это не подарок. Другое дело, что такое переживание является необходимым условием нервно-психического уравновешения и последующего духовного прогресса.

Не исключено, что у людей, ведущей системой представления информации которых является кинестезическая, на экране ума ничего так и не появится, но зато могут возникнуть совершенно беспричинные и небывалые ощущения в теле, также сопровождаемые сильнейшими отрицательными эмоциями.

Итак, если вы двигаетесь в верном направлении, то вместе с настоящим видением либо ощущением (а чаще и до них) появляется страх. Он есть не что иное, как защитная реакция сознания, которое никогда не соприкасалось с собственной изнанкой, но инстинктивно чувствует, что такая встреча не сулит ничего хорошего. На страх следует не обращать внимания, как и на то, что его вызывает — в каком бы виде вы с этим не сталкивались.

Не следует, кстати, ожидать чего-то знакомого. Вытесненное вовсе не обязательно будет осознано в том же виде и последовательности. Это в теле при воздействии на него йогатерапией болезнь может сначала остановиться в своём развитии, а затем чётко выдать обратный поэтапный ход. Психика функционирует по иным законам — в слое вытесненного всё микшируется, и при «стравливании перегретого пара» может быть проявлено в каких угодно формах, вплоть до самых неожиданных и невообразимых.

Допустим, в «поле зрения» может появиться образ какой-нибудь табуретки, который почему-то пробуждает такой ужас или отвращение, которые никак не соответствуют этому вполне добропорядочному предмету. У людей с хорошим зрительным воображением на внутреннем экране могут разворачиваться длинные последовательности непонятных событий с отрицательными сюжетами и трудно переносимой эмоциональной окраской: «Там источник света ложного — падший ангел Люцифер — в центре мира невозможного разрушает пенье сфер».

Вы можете увидеть что угодно, и на всё это нельзя реагировать! Если на «экране» появилось нечто, ввергшее сознание и тело в шок, и вы дёрнулись, испугавшись, — последствия могут быть самыми плачевными. Из медитации может просто «выбросить», и есть риск неопределённо долго зависнуть в этой эмоциональной судороге. Тексты утверждают — и они совершенно правы! — что если созерцатель отреагировал, эмоционально «сцепился» с исходящим потоком аффектов, то последний способен «смыть» его и унести на один из кругов психосоматического ада. Этот момент является главной опасностью большинства созерцательных медитативных практик на стадии отработки вытесненного материала.

Если же мы твёрдо ограничимся пассивным наблюдением, «пикником на обочине» разворачивающихся событий, напряжения в каком бы то ни было виде проходят сквозь опустошённое сознание и отрелаксированное тело, не сталкиваясь с наличием «Я» и его реакциями, исчезает опасность смешивания.

Мы не торчим тогда посреди себя самих на пути рвущейся из подвалов подсознания безумной орды, «парада уродов» в ощущениях либо образах, который способен смести и затоптать либо увлечь за собою в паническом водовороте. Оставаясь бесстрастными и невозмутимыми, мы лишь отстранённо наблюдаем и ощущаем как, сотрясая нутро, аннигилируют сквозь него ужас, бессилие, ненависть и прочие инфернальные персонажи дантовских глубин личного бессознательного. Если же «градус» психосоматического «накала» становится таким, что невозмутимость созерцания начинает теряться — следует сознательно прервать медитативный процесс и выйти из него.

Приведу экстремальный как обычно, хотя отчасти и косвенный пример, поскольку в пределе всё видится более наглядно. Один из моих теперешних друзей (а в прошлом ученик йоги из города Харькова) в своё время успешно усваивал классическую технологию йоги, медленно и верно разбираясь со своими проблемами, которых за долгие годы жизненных перегрузок накопилось предостаточно. Режим жизни был у него настолько плотен — особенно это касалось загрузки в течение рабочего дня — что постепенно он пришёл к такому графику: подъём в четыре утра, занятия йогой до шести, а далее везде — необходимые домашние дела, дорога, НИИ, люди, встречи, лаборатория и прочее, до девяти вечера. Всё шло прекрасно, и Н. — назовём его так — очень здорово восстанавливал здоровье и самочувствие, буквально вытаскивая себя из-под пресса синдрома многолетнего переутомления.