Йога-клуб. Жизнь ниже шеи

Посудите сами. Йога — это сочетание физических упражнений и практической философии, призванных укрепить здоровье, сделать нас счастливее, гармоничнее и прекраснее. Йогой можно заниматься, исповедуя или не исповедуя при этом какую-либо веру. Абонементы в йога-клубы стоят баснословных денег, поэтому естественный отбор указывает на совершенно определенного рода клиенток. Женщины, принадлежащие к этому классу — имеется в виду средний и чуть выше среднего, — любят ходить за покупками. Шопинг дает им своего рода духовную поддержку. А в сочетании с йогой они получают ДВЕ духовные практики ПО ЦЕНЕ ОДНОЙ! Непревзойденный сценарий коммерческого успеха! Как создать спрос? Да не нужно вообще его создавать. Предметом спроса в данном случае выступает вечный вопрос. Бесчисленные религии уже пытались удовлетворить этот спрос, нередко требуя деньги в обмен на обретение гармонии. Но йога их переплюнула и даже не пытается это скрыть. Первое, на что натыкаешься при входе в каждый йога-клуб, — бутик с йогическими товарами.

Я вспомнила Лару с Бали, вспомнила, как она жаловалась, что в ее лондонской студии одни претенциозные йогини в дизайнерских йога-шмотках, — и в груди защемило. Я скучала по своим друзьям с семинара. Скучала по простоте наших занятий, по их честности. Мне чуть не поплохело от этой мысли, но да, представьте себе — мне не хватало занятий йогой в компании людей, которые пьют мочу.

Мне хотелось, чтобы моя практика имела смысл и представляла собой нечто большее, чем просто коммерческий обмен или программа по самосовершенствованию для привилегированного меньшинства. И я решила не заниматься йогой, если только занятия не бесплатны или не с добровольной оплатой. Решила не покупать йогические игрушки, которые мне на самом деле не нужны. И впервые оказалась на перепутье между цинизмом и ортодоксальностью: чем больше йога-студии подтверждали прожженную циничность своей коммерческой духовной практики для благополучных яппи, тем сильнее я убеждала себя в том, что лишь пуристы «понимают, как надо». Ни один из известных преподавателей йоги не понимает, что такое йога на самом деле, думала я. Мало того, мне начало казаться, что только я одна понимаю истинный смысл йоги. И вот я решила взойти на гору в одиночку, стать последним выжившим йогом на земле. Однако не могла при этом сесть, медитировать и не думать о том, сколько денег сэкономлю, если не буду ходить в йога-студию, или не поздравлять себя с тем, что я куда более просветленная, чем вся индустрия йоги. И вскоре мне пришло в голову, что, наверное, я тоже ничего не понимаю. И видимо, проблема в том, что данная духовная практика слишком открыта для различных интерпретаций и потому поддается любому разлагающему влиянию. Это практика для людей вроде меня, которые иногда верят в Бога, а иногда нет, и не могут отличить духовное озарение от кайфа, вызванного продолжительным шопингом. Да кому к черту нужна такая духовность?

Я перестала заниматься йогой. И хотя думала об этом постоянно, мечтала об этом, писала об этом, жаловалась на это, я, тем не менее, не намеревалась возобновлять практику. Ведь зачем, скажите, практиковать религию, которая с такой легкостью принимает тебя в свои ряды?

21 апреля

Рассвело. Петухи и собаки пытаются переорать фейерверки, грохочущие, как пушечные выстрелы. Словно японцы вернулись, чтобы снова оккупировать остров.

Только вспомню вчерашний класс, и хочется рыдать. Но нельзя — иначе не смогу записать, что еще вчера случилось. А день был поистине эпохальным. За этот день я прожила тысячи жизней и все еще не сплю, так что могу прожить еще одну.

После занятия мне очень хотелось пойти домой и лечь спать. Проспать весь день и забыть о том, что случилось. Но я забыла, что у нас дома был Ноадхи, который вырезал из имбиря амулетики и развешивал их по всем дверным и оконным проемам, чтобы защититься от одержимой призраками швабры. Ноадхи запретил нам возвращаться до темноты.

Сказать, что я была недовольна этим, когда Джессика мне напомнила, — значит не сказать ничего. Я пришла в ярость. И готова была уже заявить, что все эти одержимые блендеры и швабры — чушь собачья. Было очень весело размышлять о духах, когда они не причиняли тебе неудобств, но теперь, когда я все слезы выплакала во время занятия и еще потом с Индрой, как прикажете целый день развлекаться в городе из-за какой-то одержимой швабры? Глаза у меня распухли и покраснели, голова раскалывалась. Я чувствовала себя униженной и была страшно зла. Ненавижу реветь на людях. Ненавижу!

Джессика взглянула на меня и отвела в сторонку. Мы зашагали прочь, и она быстро заговорила, точно пытаясь обогнать наше плохое настроение.

— Сюзанн, — сказала она, утягивая меня за руку, — я знаю, что ты сейчас совсем не в духе, но домой нам нельзя, зато мы можем пойти и выпить по кокосово-ванильному коктейлю.

Она вела меня по тропинке через лес к лестнице с четырьмя тысячами ступенек в Кампухан.