Йога-клуб. Жизнь ниже шеи

То, что произошло со мной на Бали, было совсем из другой оперы. Мой опыт поднятия кундалини — он случился со мной. Мне было некогда сомневаться или искать доказательства — опыт сам стал доказательством, что в этой йоге что-то есть. Я раньше смеялась над идеей единства тела и души, над тем, что это на самом деле одно. Однако этот физико-психический опыт все расставил на свои места: нет никакой границы между телом и душой. И если ее нет, значит, нет и границ между мной и остальным миром.

Так значит ли это, что мой опыт поднятия кундалини является доказательством существования Бога?

Не совсем так. Но одно он точно доказывал — что йогическая философия в чем-то права. Мое сознание оказалось глубже, чем я предполагала. После пробуждения кундалини медитация стала напоминать ныряние в подводные ущелья сознания, и каждый день я обнаруживала новые лабиринты. Чем глубже я погружалась, тем яснее чувствовала присутствие чего-то, что можно охарактеризовать только одним словом — нечто Божественное. Это был не тот Бог, которого я знала в детстве, а другой — любящий и существующий за пределами привычного мира. Одним словом, не Бог, а нечто Божественное.

Лу велел обратить особое внимание на физические ощущения в тот день и, если заболит голова или мышцы, сказать ему, потому что тогда может оказаться, что мой припадок действительно имеет больше отношения к неврологии, чем к духовному пробуждению. Однако я чувствовала себя нормально. Мало того, мне казалось, будто я наконец поняла все, и истина, открывшаяся мне, была проста: все в этом мире нуждается в любви. Я была готова спасти мир своей любовью. Если бы я тогда знала про Амму, то предложила бы своим товарищам по семинару, а также всей соседней деревне выстроиться в очередь за объятиями.

Правда, Лу меня кое о чем предупредил. Он сказал, что я не должна привязываться к своему опыту. Что надо его отпустить. И если я попытаюсь его повторить, это будет шаг назад. Он сказал, что я должна каждый день начинать с нуля и медитировать так, будто у меня никогда не поднималась кундалини — как будто в первый раз. Я должна быть дисциплинированной и не позволять своему эго прикрываться личиной духовности.

Мне показалось, что я ничего глупее в жизни не слышала. Отпустить? То есть вернуться к жизни до того, как пережила эту встряску и стала свободной? С какой стати нужно расставаться с этой эйфорией, этим бесстрашием и вновь становиться той прежней собой, которую мне так не терпится поскорее оставить в прошлом? Мне пришло в голову, что, возможно, следует довериться своей интуиции, которая сообщала, что хватит с меня неопределенности, хватит страха. Теперь у меня есть ясность и сила, и я не собираюсь сдаваться без боя. К тому же все смотрят на меня как на настоящего мудреца, так с какой стати мне их разочаровывать?

26 марта

Когда умерла моя прабабушка Номма, мне было четыре или пять, и в моей жизни прежде никто не умирал. Мама сказала, что бабушка в раю, который я представляла красивой комнатой с высокими потолками и красными бархатными шторами на всех окнах, где кто угодно мог ответить на любой твой вопрос.

Жизнь, смерть — зачем нужна такая сложная и болезненная игра? Я знала, что жизнь — игра, потому что мне с детства внушали, что в конце будут победители и проигравшие. И я знала, что эта игра разбивает сердца, потому что видела, как бабушка плачет, и она призналась, что ее сердце разбито. Номма была ее мамой. Если бабушкина мама может умереть — да вообще, любая мама, — тогда в чем смысл? Я представила Номму в красивой комнате, где даются ответы на все вопросы, и представила, что, когда настанет мой черед, именно она встретит меня у входа, посадит на колени и станет гладить мои детские кудряшки, передавая мне все свои глубокие знания.

В детстве эта комната часто появлялась у меня перед глазами в снах и грезах. Помню, мне казалось, что оттуда я пришла и когда-нибудь туда вернусь.

Красные шторы? Высокие потолки? Может, я вспоминала себя в утробе?

То было место, полное безмятежности и покоя.

Примерно так я сейчас воспринимаю медитацию. Словно я очутилась в знакомом месте из снов, где я — лишь душа, ждущая воплощения.

27 марта

Индра и Лу замечательные, они поддерживают меня и любят. Сегодня Индра велела мне замедлить дыхание. По ее словам, в данный момент я прохожу глубокое эмоциональное и физическое очищение, но нельзя его форсировать — нужно просто сосредоточиться на дыхании. А я не хочу. Я тут отрываюсь по полной, в духовном смысле. У меня все получается вообще без усилий — от медитации до балансов на руках. При этом совсем не хочется банально наблюдать за дыханием. Ведь я готова дотянуться до небес и воспарить!

Позже

Мы с Лу связаны на духовном уровне, причем никто другой наверняка не поймет каким образом. Дело в том, что он читает мысли.

И я.

Сегодня на занятии я отправила ему мысленное сообщение. Мы медитировали, и я решила его проверить.