Йога могущества

В отличие от практик «вира» низших уровней и оргиастического промискуитетного опыта «кругов», на уровне йоги магическая сексуальная операция приобретает исключительный характер. Поскольку целью такой практики является инициатическое раскрытие сознания, травматический прорыв в сферу необусловленного, то как только эта цель достигается посредством совокупления с женщиной, далее можно отказаться от такой практики или повторять ее только пpи определенных обстоятельствах. Так, именно в Ваджраяне представлены фигуры «сиддх», которые, сразу после выполнения сексуального обряда и, разумеется, после получения его плодов, отстраняются от женщины, пpактикуют сексуальное воздержание и строгую аскезу. Иное же восприятие сексуальной практики рассматривается в некоторых текстах Ваджраяны как роковая ошибка ("локакаукритьяанайе").[112] Но важно, что те факторы, которые мы отметили выше, говоpя о подготовке к этой пpактике и о совокупности условий для ее реализации, а также об опасностях, сопpяженных с такой реализацией, исключают возможность использования доктрины «вира» в качестве повода и прикрытия для обычного удовлетворения похотливой и основанной на «либидо» половой страсти.[113] Впрочем, тантрические тексты подтверждают, что «сиддха», достигший предела пути, вполне может совокупиться с любой женщиной, с какой только пожелает, поскольку он волен делать все и не знает запретов. Более того, подчас приходится слышать, что именно «сиддха», а не брахман, может извлекать из этого наслаждение большее, чем кто-либо другой.[114] Но это явно относится к другому уровню, к свободе адепта тантры в мире.

Остается уточнить то место, которое сексуальная йога занимает в комплексной иерархии множества «садхан». Намеки некоторых текстов позволяют утвеpждать, что она также может привести к пробуждению «кундалини», что является основной целью хатха-йоги в строгом смысле этого слова,[115] и что результаты той и другой йоги являются более или менее одинаковыми. Но такое соответствие относится, судя по всему, к специальным случаям. Более вероятно, что если взятая в своем магическом и инициатическом аспекте сексуальная практика отчасти и вызывает пробуждение «кундалини», то вновь пробужденная сила, в отличие от обычной йоги, не обуздывается и не направляется на пробуждение «чакр», различных сил и элементов духовного тела. На уровне «панчататтвы» мы, прежде всего, имеем нечто вроде сильного импульса, направленного на то, чтобы постичь, подобно мгновенному озарению, смысл трансцендентности, «сахаджи», посредством достижения апогея преображенного и магическим образом усиленного «дионисийского» опыта. Это — еще неполная форма йоги. Критика сексуальных инициатических практик адептами йоги в ее строгом смысле сосредотачивается как раз на вопросе временности достигаемого результата.[116]

Когда кое-где в текстах утверждается, что помимо типа «вира», относящегося к "гуне раджас", «панчататтву» может практиковать также тип «дивья», относящийся к "гуне саттва", то в таком случае pечь идет о хатха-йоге в строгом смысле. Даже на самом высоком уровне в «панчататтве» постоянно наличествует некая "гетеро-кондиционность", "обусловленность постоpонними фактоpами" опыт достигается не только сугубыми усилиями самого индивидуума, но и при посpедстве внешних элементов, представленных в самых pадикальных практиках опьяняющими напитками и женщинами, в которых пробуждается «шакти». На уровне чистой хатха-йоги эта "гетеро-кондиционность", этот внешний элемент устраняется — мы уже ссылались, в качестве примера, на то, как говоpит о себе тип «дивья»: "Зачем мне нужна внешняя женщина?" оворится о типе «дивья»: "Что мне нужно от внешней женщины? Ведь я имею женщину внутри себя (= "кундалини")".[117] Здесь «садхана» реализуется собственными средствами, через пpоцессы, пpоходящие внутpи внутри собственного тела.