Йога. Скрытые аспекты практики

Разрушение жизни это действие насильственное. Воздействия же, которые сохраняют жизнь это ненасилие. Это совет, просьба, предложение, поведение (противопоставленное поведению противной стороны), не содержащее в себе насилия, провокации, оскорбления или подстрекательства. Есть такая форма ненасильственных действий, как нажим. Каков смысл нажима? Мы предпринимаем нечто ненасильственное, не причиняющее вреда физическому и моральному состоянию, а также свободе лица или группы лиц, на которые производится нажим. Или добиваемся равноправного диалога.

Идеал ненасилия для многих пытающихся следовать ему людей является почти недостижимым моральным идеалом.

Человек, действующий ненасильственным методом, как правило:

— не действует в защиту только своих интересов, он защищает даже своего противника от ненависти, лжи, отсутствия уважения и собственного высокомерия;

— в первую очередь, требует усилий от себя, а не от других;

— не старается подавить противника или унизить его, а ищет и для себя, и для противника достойные пути выхода из конфликта;

— встретившись с насильственным поведением противника, не отказывается от ненасильственных действий;

— уважает своего противника несмотря ни на что.

Понятно, что это похоже на моральную святость, но именно таким был Ганди. Ненасильственные действия недоступны для многих именно потому, что обладают «высокой степенью внутренней трудности» (А.Гжегорчик «Духовная коммуникация в свете ненасилия»).

Часто ахимсу сопоставляют с заповедью «не убий» Ветхого Завета. Правда, неясно, что делать с заповедью, если хотят убить тебя. Когда мы моем руки, овощи, просто движемся, мы уничтожаем массу разных форм жизни, хотим того или нет. Мы живем, используя живые формы жизни, если не белковые, то растительные. Вообще, в вегетарианстве есть некий скрытый компонент ханжества: животные и рыбы объявлены живым, а растительный мир неживым. Одно можно есть, а другое нет.

Это всего лишь произвольное умственное разделение. Если бы человек был последовательным вегетарианцем, он бы питался камнями. Легенда о том, что йоги не едят мясо ложная. Они не едят его только в тех случаях, когда могут обойтись чемто другим. В «Йогасутре» нет конкретных указаний по поводу диеты. В малых, так называемых «йогических» Упанишадах просто советуется избегать тяжелой, «тамасической» пищи.

Учитывая несколько противоречивые «Законы Ману», с точки зрения ахимсы можно:

— есть животную пищу там, где просто нет вегетарианской;

— там, где этого требуют климатические условия (йоги Ладака, где среднегодовая температура чуть ли неотрицательная, употребляют в пищу все, в том числе и мясо. Кроме того, в климате России, где в северной части и средней полосе мясо ели десятки и сотни поколений, отказ от него радикальным образом насилие над собственным организмом);

— для охотника, наверное, справедливо есть мясо животных, с которыми можно справиться собственноручно (а не при помощи БТРов, вертолетов и нарезного оружия, которому и динозаврам было бы нечего противопоставить);

— есть мясо, чтобы не умереть с голоду, то есть не причинять насилия собственному телу;

— есть предложенную в чьемто доме мясную пищу, чтобы не обидеть хозяина.

Все крайности, как известно, бессмысленны. Яркий тому исторический пример джайны. Приверженцы этой религии абсолютизировали ахимсу. Они не могли пахать землю, чтобы не причинить вреда какомулибо живому существу, свободно передвигаться, чтобы не наступить на что-то живое и т. д. И кем же стали джайны? Преимущественно ростовщиками.

Видимо, пока технология не дошла до синтезирования живого белка, принцип «живое живет живым» обойти сложно.

Насилие есть синоним агрессии. Непрерывная межвидовая борьба это естественный процесс в живой природе. Тем не менее, при неизменных условиях существования поддерживается равновесие численности видов. Как только оно нарушается, в действие вступают естественные регуляторы, например мор среди леммингов. Борьба между родственниками по виду конкуренция. Природа предусмотрела наравне с агрессией способы защиты от нее, распространяемые на родственников. Чем страшней хищник, тем эффективней запрещающий по отношению к родичам инстинкт. Когда выясняют отношения волки, то побежденный просто подставляет победителю сонную артерию. И последний может изойти рычанием, но укусить не способен. Если бы не было подобного защитного устройства, волки давно исчезли бы с лица земли. У горных горилл в Африке, которые обладают чудовищной силой, поединок заключается в смотрении глаза в глаза. Кто первый отвел взгляд проиграл и уходит. Природная защита пропорциональна ущербу, который животное может причинить при прямом столкновении с особями своего вида. Чем слабее и безобиднее животное, тем менее у него представлены механизмы защиты от внутривидовой агрессии. И если поместить в одну клетку, то есть сжать в жизненном пространстве, двух беззащитнейших птичек, скажем горлинок, то одна из них непременно, будучи сильнее, заклюет другую насмерть, медленно и безжалостно.