Иоган Гутенберг

Сохранился единственный документ, относящийся к процессу Фуста-Гутенберга – запись бамбергского клирика[40] и нотариуса Ульриха Хелмаспергера.

По этой записи решение суда, принятое после рассмотрения жалобы Фуста и объяснений Гутенберга, гласило:

«Иоган Гутенберг должен составить подсчет всех доходов и расходов по типографии и того, что им было получено сверх этого, это должно быть зачтено в 800 гульденов; но если он согласно счету потратил более 800 гульденов, и это было обращено не на типографское производство, то должен он это возвратить; если Иоган Фуст подтвердит клятвой или клиентурой, что он упомянутую сумму ссудил под проценты и не из своих собственных денег, тогда должен Гутенберг ему оплатить эти проценты по смыслу договора».

6 ноября 1455 г. Фуст принес эту клятву в францисканском монастыре в присутствии ряда свидетелей, в связи с чем и составлена запись нотариуса.

Гутенберг не присутствовал при произнесении клятвы, вероятно, считая свое дело проигранным. От его имени участие в этой церемонии приняли священник церкви св. Кристофа – Петер Гюнтер и двое сотрудников изобретателя.

Окончательный приговор суда не сохранился. Во всяком случае достоверно, что после этого в Майнце книгопечатание осуществлялось двумя типографиями – Гутенберга и Фуста (по свидетельству Баргеллануса «каждый печатал своим прессом»), не менее бесспорно, что к Фусту перешел шрифт 42-хстрочной библии Гутенберга.

Фуст и Шефер в августе 1457 г. выпустили прекрасное издание псалтыря. Книга эта разошлась чрезвычайно быстро и второе издание ее появилось в свет уже в 1459 году.

Гутенберг в 1460 г. отпечатал третье и последнее свое крупное произведение «Католикон».

Конкуренция с Фустом была трудна для Гутенберга, так как богатый бюргер располагал гораздо более крупными денежными средствами, и, кроме того, приобрел себе в лице Шефера молодого и энергичного помощника.

Фуст и Шефер вложили свою лепту в развитие книгопечатания, но каждому должно быть воздано по его заслугам. Иво Виттиг – преподаватель церковного права, хранитель печати и каноник[41] церкви св. Виктора, в Майнце оставил на своем переводе Ливия, отпечатанном Иоганом Шефером, посвящение королю Максимилиану, в котором сказано:

«В каковом городе (Майнце) также впервые изобретено чудесное искусство печатания сначала искусным Иоганом Гутенбергом, как считают в 1450 г. после рождения Христа нашего господа и потом прилежанием и работой Иогана Фуста и Петера Шефера улучшено и укреплено».

VIII. НАРОД, ИМПЕРАТОРЫ и ПАПЫ

ЖИЗНЬ Гутенберга прошла в двух больших германских городах – Майнце и Страсбурге. В них он был свидетелем борьбы бюргерства с епископской и княжеской властью, борьбы ремесленников и городской знати, но все это было внутренней борьбой в верхних этажах социальной постройки, грызней из-за дележа благ, награбленных у «простого народа».

Под многообразной путаницей всевозможных привилегированных групп феодального строя, составляя его первичное основание, его почву, находится простонародье – громадная жестоко эксплоатируемая масса крестьянства и бесправного городского плебса.

Угнетение и эксплоатация этих масс делается все более и более ужасающей под влиянием развития денежного хозяйства. Правда, децентрализация власти, плохое состояние путей сообщения, бескультурье и темнота народа, национальные различия и рознь, своеобразие интересов крестьянства и плебса – все это раскалывает социальную почву и предупреждает возможность единого мощного взрыва ярости масс. Но почва вибрирует постоянно, то здесь то там возникают эпицентры[42] местных землетрясений. С конца XIV века народные революционные волны вздымаются все чаще и чаще, чтобы притти к широкому разливу германской крестьянской войны в первой половине XVI столетия.

Отголоски постоянных подземных толчков ощущаются всюду, наполняют мир неуверенностью и тревогой, и та среда, в которой вращался изобретатель, не могла не чувствовать на себе их влияния. Перемены неизбежны, революционные взрывы неотвратимы, даже такой умеренный человек, как Гуттен, в «Вадискусе или римской Троице» говорит образно и резко:

«Тремя вещами питаются бедные: сельдереем, луком и чесноком; тремя – совсем другими – богатые: потом бедных, лихвой и грабежом…»

Нередко восстания начинались потому, что не было, выхода, жизнь становилась хуже смерти. Тяжкие последствия чумы 1348 г., разоренье столетней войны, постоянные грабежи мирных земледельцев, усиление дворянской эксплоатации – вызвали взрыв крестьянского гнева, стихийного и беспощадного.

Об этом восстании рассказал Фруассар, выдающийся писатель XIV века, автор хроник, служитель знати – он смертельно испуган Жаками[43] и изумлен ростом мятежа.

Хроника

Вскоре… случился удивительный и великий мятеж во многих областях французского королевства, именно: в Бовэзи, в Бри, на Марне и Лаоннэ, Валуа и всей стране до Суассона.