Читаем Иоган Себастьян Бах полностью

В СТОЛИЦАХ У СЫНОВЕЙ. ГОЛЬДБЕРГОВСКИЕ ВАРИАЦИИ

Впервые Иоганн Себастьян почувствовал нездоровье, близость старости в 1741 году. Ухудшалось зрение: он всю жизнь не щадил глаз, работая до позднего часа при свечах; замечал в иное воскресенье усталость, когда в часы службы исполнял "главную музыку" в двух церквах; утомляла и переписка "голосов" новых кантат. Анна Магдалена, занятая домом, реже могла помогать в работе мужу.

Саксония с 1740 года жила в военной тревоге. Молодой король Пруссии Фридрих II в первые же месяцы властвования обнаружил милитаристский характер. Прусские войска вторглись в Силезию; военное столкновение с германо-римской империей Марии-Терезии перешло в длительную войну. Фридрих II в итоге войны закрепил за Пруссией почти всю Силезию. Конфликт только развивался, он захватывал и другие страны. Фридрих-Август, король Польский и курфюрст Саксонский, испытывал затруднительное положение: как курфюрст Саксонии он в союзе с Баварией, Испанией и Францией вскоре выступит против Марии-Терезии, как король Польский Август III он соблюдал нейтралитет. Недолго, впрочем: обеспокоенное успехами Фридриха II, курфюрство Саксонское через некоторое время заключит союз с Марией-Терезией. Возникнет напряженность в отношениях с Пруссией.

Когда тревога коснулась Лейпцига, и семья кантора испытала беспокойство: Филипп Эммануель служит у короля, с которым у Саксонии весьма сложные отношения,

Иоганн Себастьян скучал по старшим сыновьям. Чувствуя нарастание событий, он поспешил побывать в обеих столицах - ив Берлине, и в Дрездене.

В Пруссию ехал в удобном дилижансе; за свой век Бах видел много плохих дорог, теперь они улучшались. Не торговые связи, скорее военные предосторожности заставляют власти приводить дороги в порядок.

Филипп Эммануель встретил отца приветливо, артисты придворной капеллы хорошо знали старого Баха, среди них были его ученики, в частности органист и начинающий капельмейстер двадцатилетний Фридрих Агрикола.

В июльские и августовские дни 1741 года Бах оказался в обществе берлинских музыкантов.

Каким он увидел сына после долгой разлуки? Чембалист выглядел дворцовым завсегдатаем. Занятия в двух университетах позволили ему свободно чувствовать себя в любом обществе. Деятельный Эммануель говорил о своем опыте педагога. Но что-то изменилось в его отношении к музыке. Как бы вскользь он мог бросить похвалу "лукавому хитрецу", дрезденскому Гассе за то, что тот не слишком "начиняет" свои пьесы контрапунктом; сын отмалчивается, когда отец заводит речь о духовных композициях, зато охотно и интересно ведет разговор о клавесинной и ансамблевой игре, о французской музыке, принятой у короля.

Возвратившись домой, Иоганн Себастьян быстро собрался в Дрезден. Пришло приглашение от графа Кейзерлинга. Это совпадало с намерением отца повидать Фридемана. Нездоровье ли, другие ли причины побудили Баха взять с собой двоюродного брата Элиаса.

Отправились они в Дрезден уже поздней осенью. Саксонская столица находилась ближе к границам Силезии, и здесь больше чувствовалось неспокойствие, вызванное военными действиями.

Музыканты Дрездена, как всегда, встретили лейпцигского композитора с радушием. Что с Мессой? Бах мог сообщить им, что силами учеников Томасшуле он исполнил в Лейпциге "Gloria", как часть Рождественской кантаты (191), прошлой зимой.

Много часов отец и сын Бахи провели в доме Кейзерлинга. Вероятно, в эти дни посол и сделал чтимому гостю музыкальный заказ. Он попросил Баха написать несколько клавирных пьес для своего домашнего музыканта Готлиба Гольдберга. Этот живший в его доме юноша обучался игре на клавире у Фридемана Баха. Судя по документам, музыкант, во время ли поездок с графом в Лейпциг или нарочно посылаемый туда Кейзерлингом, брал уроки и у кантора. Способный чембалист свободнее владел теперь инструментом, и его покровителю захотелось получить от придворного композитора пьесы для своего услаждения. Бах охотно дал обещание выполнить просьбу графа.

Каким же после встречи с Эммануелем нашел отец своего старшего сына, Вильгельма Фридемана? Другого склада музыкант, глубже, серьезнее. Прирожденный органист.

Оба старших сына определились в жизни. Оба с университетским образованием, и оба - в столицах. Не того ли и хотел Иоганн Себастьян, познавший участь странствующего музыканта? Оба сына уже подготовленные, зрелые музыканты. Миссия отца-учителя завершена.

Но почему так мало интересуются они младшими братьями и сестрами? И без тепла говорят о доме, об Анне Магдалене?

Мысли о происходящих в сыновьях переменах не оставляли Иоганна Себастьяна и в Лейпциге. Но не изменился ли и облик прихожан церкви св. Фомы за все эти годы? Былые юноши стали отцами, выглядят щеголями, не как их отцы когда-то. И женщины ныне какие-то франтоватые. Вон поодаль от мужа, разбогатевшего пекаря, чинно сидит на скамье его статная, светловолосая, нарядная жена, ей не до благочестия, сидит как будто в кофейне Циммермана. Бах обозревает прихожан сверху; отказывают глаза, но он по привычным приметан отыскивает знакомые лица.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
10 мифов Древней Руси. Анти-Бушков, анти-Задорнов, анти-Прозоров
10 мифов Древней Руси. Анти-Бушков, анти-Задорнов, анти-Прозоров

Наша древняя история стала жертвой задорновых и бушковых. Историческая литература катастрофический «желтеет», вырождаясь в бульварное чтиво. Наше прошлое уродуют бредовыми «теориями», скандальными «открытиями» и нелепыми мифами.Сколько тысячелетий насчитывает русская история и есть ли основания сомневаться в существовании князя Рюрика? Стало ли Крещение Руси трагедией для нашего народа? Была ли Хазария Империей Зла и что ее погубило? Кто навел Батыя на Русскую Землю и зачем пытаются отменить татаро-монгольское Иго?Эта книга разоблачает самые «сенсационные» и навязчивые мифы о Древней Руси – от легендарного князя Руса до Дмитрия Донского, от гибели Игоря и Святослава до Мамаева побоища.

Владимир Валерьевич Филиппов , Михаил Борисович Елисеев

История / Образование и наука
Жанна д'Арк
Жанна д'Арк

Главное действующее лицо романа Марка Твена «Жанна д'Арк» — Орлеанская дева, народная героиня Франции, возглавившая освободительную борьбу французского народ против англичан во время Столетней войны. В работе над книгой о Жанне д'Арк М. Твен еще и еще раз убеждается в том, что «человек всегда останется человеком, целые века притеснений и гнета не могут лишить его человечности».Таким Человеком с большой буквы для М. Твена явилась Жанна д'Арк, о которой он написал: «Она была крестьянка. В этом вся разгадка. Она вышла из народа и знала народ». Именно поэтому, — писал Твен, — «она была правдива в такие времена, когда ложь была обычным явлением в устах людей; она была честна, когда целомудрие считалось утерянной добродетелью… она отдавала свой великий ум великим помыслам и великой цели, когда другие великие умы растрачивали себя на пустые прихоти и жалкое честолюбие; она была скромна, добра, деликатна, когда грубость и необузданность, можно сказать, были всеобщим явлением; она была полна сострадания, когда, как правило, всюду господствовала беспощадная жестокость; она была стойка, когда постоянство было даже неизвестно, и благородна в такой век, который давно забыл, что такое благородство… она была безупречно чиста душой и телом, когда общество даже в высших слоях было растленным и духовно и физически, — и всеми этими добродетелями она обладала в такое время, когда преступление было обычным явлением среди монархов и принцев и когда самые высшие чины христианской церкви повергали в ужас даже это омерзительное время зрелищем своей гнусной жизни, полной невообразимых предательств, убийств и скотства».Позднее М. Твен записал: «Я люблю "Жанну д'Арк" больше всех моих книг, и она действительно лучшая, я это знаю прекрасно».

Дмитрий Сергеевич Мережковский , Дмитрий Сергееевич Мережковский , Мария Йозефа Курк фон Потурцин , Марк Твен , Режин Перну

История / Исторические приключения / Историческая проза / Попаданцы / Религия