Иоганн Кабал, детектив

– Так теперь вы знаток человеческой природы? – Граф взвел курок. – Вы умрете, и произойдет это от моей руки. Не заблуждайтесь.

– Нет, граф. Не вы меня убьете. Это сделают несколько грамм свинца – вы же будете стоять на другой стороне огромной залы в абсолютной безопасности, исполненный самодовольства. Меня убьет пистолет. Увы, вы этого удовольствия не получите. Вы солдат, граф, тут сомневаться не приходится. Я также считал вас воином. Но ошибся. Боевые искусства значат для вас не больше, чем для призванного служить крестьянина, которому сунули пистолет в руку.

– Вам не удастся спровоцировать меня, Кабал. Я уже вышел из того возраста.

– Солдафон и пьяница.

– Потерять чувство собственного достоинства в последние секунды жизни – какой позор.

– Артиллерист.

Лицо Маршала напряглось от гнева.

– Как вы меня только что назвали?

– Артиллеристом. Отсиживаетесь за линией фронта. Там, где безопасно. – Кабал опустил клинок и указал на пистолет. – Стрелок.

Маршал прекрасно понимал, что лишать себя огромного преимущества ради незначительного – самый настоящий идиотизм. Сумасбродство. Но есть оскорбления, которые кавалерист снести не может. Маршал уже видел, как на лице Кабала возникает выражение смертельного испуга и удивления, когда сердце его пронзает сабля. Больше всего на свете он жаждал почувствовать, как клинок царапает о ребра, пока граф проворачивает его в груди ненавистного некроманта. Эта мысль будет греть его в тяжелые времена, которые маячили на горизонте. Гнев всецело завладел им, превратившись в холодную решительную ярость. Точными движениями он открыл барабан и вытащил патроны. Ударяясь об пол, они резко подскакивали, оглашая эхом зал. Затем граф отшвырнул пистолет и рванул саблю из ножен.

– Что это у тебя там, Кабал? Лист фольги? Рапира? Игрушечный меч? Вот оружие настоящего мужчины. – Его клинок описал в воздухе восьмерку. Граф ударил кулаком по бедру и пошел в наступление. – En garde. К бою.

Шпага Кабала взмыла в четвертую позицию.

– Всегда готов, Маршал. – Он наблюдал за тем, как граф приближается. – Уверены, что готовы к дуэли? В молодости я почти год фехтовал. И довольно сносно.

– Только вот не надо этого покровительственного тона, Кабал.

– Я просто прикидываю, какого мастерства может достигнуть человек, рубя безоружное мужичье прямо с лошади.

Маршал остановился за миг до того, как клинки скрестились.

– Это вам не женская сабелька, изготовленная итальянцами. Настоящее оружие, которое действительно убивает, и я с радостью порублю вас на куски, Кабал.

Кабал не успел ответить – Маршал атаковал, и ему пришлось отступать под яростным натиском противника. Маршал обладал недюжинной мощью – он был куда сильнее Кабала: от града ударов, обрушившихся на рапиру, летели искры. Вибрация отдавалась в запястье, которое такими темпами скоро должно было онеметь. Если он проживет столько времени.

Кабал прикидывал свои возможности. Маршал не был спортсменом, он сражался насмерть, намереваясь быстро расправиться с Кабалом. Тяжелой кавалерийской сабле это было вполне под силу. К счастью, шпага Кабала создавалась для реального боя и была не такой уж хрупкой. Однако у него уже почти не оставалось места для отступления. Чтобы остановить ужасный град стальных ударов, ему нужно было, чтобы Маршал задумался. Слабенький ложный выпад, затем быстрый шаг назад, чтобы получить пространство для контратаки и перестроиться, – в итоге Кабал сумел оцарапать Маршалу запястье. Застав противника врасплох, он обежал вокруг стола, увеличив дистанцию между собой и противником.

Граф за ним не последовал – он остановился, поддернул манжет и проверил запястье.

– Первая кровь, граф Маршал? – крикнул Кабал, вновь занимая оборонительную позицию.

– Туше, герр Кабал. Царапина, – отвечал тот, и Кабал видел, что граф не преуменьшает. – Я вас недооценил в очередной раз. – Он отсалютовал, и кривая ухмылка исчезла с его лица. – Но теперь я знаю, каков вы в деле.

– Правда? Расскажите мне, граф, где вы учились фехтовать? На заочных курсах?

Маршал ничего не ответил, но вновь принялся наступать, лицо его потемнело, словно грозовое облако. На этот раз он не стал полагаться на одну лишь физическую силу, как во время первой атаки. Кабал подозревал, что дело тут вовсе не в том, что граф не восстановил силы. Он не сомневался, что если Маршал сочтет подобную тактику выгодной, то снова ее применит.