Иоганн Себастьян Бах

Некоторые из них были написаны Бахом по заказу. Так, например, возникло одно из чудес музыкального искусства — шесть оркестровых сочинений — Бранденбургских концертов, посвященных маркграфу Бранденбургскому Кристиану Людвигу.

Написанные в то время, когда состав симфонического оркестра еще окончательно не определился, а до возникновения жанра симфонии было еще очень далеко, Бранденбургские концерты наряду с другими сочинениями этого жанра в какой-то мере подготовили появление новой разновидности симфонического произведения.

...По окончании вечернего музицирования у князя Себастьян возвращается домой, и вся семья готовится ко сну. День композитора также завершался музыкой. По заведенному порядку его сыновья поочередно играли на клавесине, и под их музыку композитор засыпал.

Как-то раз очередь дошла до Филиппа Эмануэля. Он начал импровизировать, но вскоре увидел, что отец спит. Не закончив импровизации, Филипп Эмануэль остановился на неустойчиво звучащем аккорде и убежал. Однако Себастьян тут же проснулся. Диссонирующий аккорд звучал в его сознании, вызывая раздражение. Пришлось ему встать с постели и завершить импровизацию. «Он терпеть не мог ничего половинчатого, нечистого, незавершенного, несовершенного, — вспоминал о Себастьяне один из его современников. — Короче, он... больше всего на свете ненавидел неразрешенный диссонанс! Он — я уверен — при виде непорядка в этом мире подвигнул бы самого Господа Бога на то, чтобы тот извлек ему из всей этой неразберихи септаккордов⁶ Совершенное Трезвучие, и не успокоился бы до тех пор, пока это не было бы сделано...»

Так среди семейных забот, в поездках, в творчестве прошли для Баха два с половиной года жизни в Кётене. Но неожиданно, когда он вместе с князем Леопольдом вернулся после второй поездки в Карлсбад, оказалось, что дома его ждало страшное известие: 7 июля 1720 года Мария Барбара неожиданно умерла, и Себастьян приехал уже в день похорон жены...

Это было огромное горе, и, может быть, вызванные им переживания запечатлелись в одном из замечательнейших произведений, законченных в этом же году, — «Хроматической фантазии и фуге».

До тех пор клавирная музыка еще никогда не становилась выразительницей столь острых драматических переживаний, столь пламенного пафоса протеста против несправедливости судьбы и столь глубокой скорби. Будто тоскующий голос самого автора звучат в фантазии захватывающие по своей страстности и печали речитативы-жалобы. Состояние глубокой отрешенности вновь сменяется горестными размышлениями и всплесками отчаяния.

Беспомощно и сиротливо, как воспоминание о чем-то далеком, звучит тема фуги. Ее мелодия, развиваясь, неумолимо спускается во все более низкий регистр, вбирает в себя, быть может, ненадолго затихшую скорбь, которая возвращается затем с новой силой, и лишь последний заключительный мажорный аккорд звучит как слово утешения и ласки.

Отказавшись в это печальное время от поездок в другие города, Бах все же побывал в Гамбурге, где в церкви Св. Катарины все еще служил органист Адам Рейнкен, которому теперь было уже девяносто семь лет.

Бах выступил в этой церкви с игрой на органе, и концерт его продолжался более двух часов. Особый восторг слушателей вызвала получасовая импровизация композитора на предложенную ему присутствующими тему хорала «У рек Вавилонских». Чтобы выразить уважение к престарелому Рейнкену, Бах построил импровизацию в том стиле, какой был свойствен композиторам северогерманской школы. К этой же школе принадлежал и сам Рейнкен, поэтому игра Баха привела его в огромное волнение.

— Я думал, что это искусство уже давно умерло, но теперь я вижу, что оно еще живет в вас, — воскликнул он, обнимая Себастьяна.

Эти слова были такой неожиданностью для окружающих, знавших о завистливости старого органиста, что его высокая похвала всем запомнилась и вошла в историю.

А Рейнкен пригласил молодого композитора к себе, и пребывание Себастьяна в Гамбурге закончилось торжественным ужином в его честь.

3 декабря 1721 года Себастьян венчался во второй раз. Его невесте, дочери трубача Анне Магдалене шел двадцать второй год. Она была на пятнадцать лет младше своего будущего мужа.

Добрая и веселая, Анна Магдалена очень нравилась Себастьяну, и он сочинил для нее свадебную песню:

Ваш слуга, девушка-невеста.
Желаю счастья в радостный день!
Кто видит Вас в венце
И в прекрасном подвенечном платье,
У того сердце смеется от радости
При виде Вас.
Не чудо, что и я улыбаюсь от счастья,
И грудь переполняется радостью.

Анна Магдалена любила мужа и старалась быть ему верной подругой. Себастьян же стремился развивать музыкальные способности своей жены. Он занимался с ней на клавесине, аккомпанировал, когда она пела, наслаждаясь ее красивым голосом, и даже учил ее правилам сочинения музыки.