Йохан Кройфф. Победитель и тиран

Первый шаг сделан, Михелс смакует это: «Матч с «Ливерпулем» стал для меня важной вехой, с которой началось европейское признание. Это также доказывает, что мы достигли международного уровня». Но победа над «Ливерпулем» – всего лишь этап. Плотный туман, который накрыл первый матч в Амстердаме, отсылал к аллегории, несущей некоторую долю смиренности: идеальный футбол, о котором мечтал Михелс, был еще в туманном будущем… Четвертьфиналы играли уже против «Дуклы» (Прага). 1 марта 1967 года в Амстердаме «Аякс» ничего не мог поделать, и на табло была зафиксирована ничья 1:1. Неделю спустя на стадионе «Юлиска» «Аякс» ведет 1:0: Сварт забил на 65-й минуте, и уже близок был выход в полуфинал… Но дыры в обороне губят эту красивую мечту. Тонни Пронк зарабатывает пенальти на 72-й минуте (1:1), а затем центральный полузащитник и капитан Фриц Сутекаув забивает гол в свои ворота после подачи противника мяча с углового в самом конце матча (87-я минута). 1:2, исправить ситуацию уже нельзя: чистый вылет. Но «Аякс» ведь доминировал на поле над «Дуклой»… Ринус Михелс рвал и метал! По приезде в Амстердам он тут же включает имя Сутекаува в трансферный список.

Вылет с турнира от клуба «Дукла» (Прага) вскрыл некоторые внутренние суеверные приметы в «Аяксе». Перед каждым европейским матчем Михелс просил врача команды Сало Мюллера всегда надевать лыжную шапочку и приносить специальную сосиску osseworst, купленную в «Херго», кошерном мясном магазине на Бетховенстрат. Но перед матчем с «Дуклой» в Праге жена Мюллера забыла положить счастливую шапочку в сумку мужа… И с сосиской случился провал: «Херго» был закрыт, и сосиска не куплена. Другой ритуал, свойственный «Аяксу», определял порядок очереди на массажный стол к доктору Мюллеру. И порядок очереди должен был скрупулезно соблюдаться! У каждого игрока был свой номер. Сварт – третий по счету, Бенни Мюллер – четвертый, а Йохан Кройфф – первый или второй. Если кто-то отсутствовал (был в туалете или говорил по телефону), необходимо было его дождаться. Каждому добряк Сало Мюллер говорил небольшое словечко, подбадривающий комплимент. Например, Йохану говорил Yogi twee (он его так называл – Йоги – без всякой на то особой причины). Twee означает два. В общем, все это переводилось как «забей два гола, Йоги».

Из суеверия Йохан всегда играл в старой, поношенной обуви, пусть и дырявой. Самородок «Аякса» был еще и ипохондриком: Йохан мог вызывать Сало Мюллера семь раз в день, жалуясь то на воображаемую боль в колене, то на невыносимую боль в шее. Он успокаивался, только когда добряк Сало осмотрит его в десятый раз. В конце концов Сало ему советовал принять аспирин и ложиться спать и не забивать себе голову. Только тогда Йохан успокаивался: «Спасибо, Сало. Ты добрее всех на свете». – «Не за что, Йохан… Зови меня, если понадоблюсь…» Добрый доктор Мюллер в какой-то мере тоже был ему вместо отца, которому он всегда мог выговориться и доверить свои тревоги. Как в случае с «добрым копом», роль которого отводилась доктору, и «злым копом» Ринусом Михелсом… У Йохана были и другие священные ритуалы. Он поведал о них нидерландскому репортеру в 1972 году: «Перед матчем я жевал жвачку, шел на поле и слегка хлопал по животу нашего вратаря. Потом я выплевывал жвачку на половину противника».