Иоланта

Герман не сразу понял, что с ним произошло, когда Сару забрали стражи порядка, он как будто в гипнотическом сне шарил по полу руками не в силах найти свою одежду. «Вот это женщина! Почему ее арестовали?» ― никак не мог сообразить следователь.

«Вы обвиняетесь в убийстве Питера Крафта и покушении на жизнь Германа Лихтенштейна», – звучали слова офицера полиции, и снова музыка, снова эта сводящая с ума музыка.

– Иоланта, что случилось? ― набрал он номер агентства, как только смог найти штаны.

– Герман Львович, вы живы, ну, слава богу, ― Иоланта вкратце пересказала все новости и добавила:

– Я так за вас волновалась.

– Я скоро буду, Сару арестовали.

Ни разу в своей жизни Герман не попадал в такую щекотливую ситуацию. С одной стороны он понимал, что связь с Сарой Гюнтер смертельно опасна. Что эта внеземная женщина сведет его с ума и, возможно, даже лишит жизни, но в то же время он не мог отделаться от всепоглощающей страсти. Каждая клеточка его мужского тела требовала ее: ее ласк, ее прикосновений, ее голоса. Это было сверхчеловеческое испытание, испытание любовью. «Может, мне выкрасть Сару Гюнтер и махнуть вместе с ней на Ули»,― эта мысль пришлась по душе влюбленному мужчине-следователю. «Черта с два вы докажете ее причастность к этому убийству».

– Герман Львович, что с вами, вы меня не слушаете.

– Да, да я понимаю Иоланта, вы хотите полететь на Ули и найти там свою тетушку. «На Ули, но ведь я тоже хочу на Ули, вместе с Сарой Гюнтер…»

Иоланта не сразу догадалась, что Герман влюбился в Сару. «Возможно, ― думала она, ― он находится в состоянии аффекта, ему нужна медицинская помощь». Сама она находилась в крайне возбужденном психологическом состоянии. Эта, ни с чем несравнимая ночь, видеонаблюдение, а потом смерть Питера Крафта выбили ее из колеи.

– Как подумаю, что его убили там, в моей кровати… Нет, я не смогу больше там жить,― рассуждала вслух Иоланта.

– А что он делал в вашей кровати? ― никак не мог взять в толк Герман.

– То же, что вы делали в кровати Сары.

– Неужели, Иоланта, и вы пошли на это?

– На что?

– Вы изменили своему умершему мужу?

– Вы сами сказали – умершему.

Иоланта и сама была удивлена не меньше своего шефа тому, как спокойно она говорит о Ричарде, словно о чем-то прошлом, давно забытом. Это было с ней впервые.

– Герман Львович, посмотрите, нам только что передали результаты вскрытия тела Питера Крафта. «Предоставленное на экспертизу тело является биороботом».

– Не может этого быть, ― Иоланта покраснела (не первый раз за этот день).― Получается, что настоящий Питер Крафт жив, но тогда где он сейчас? Какую ценную информацию хотел сообщить мне биоробот?

– Что вы сказали, Иоланта? Питер Крафт жив? Тогда Сару не в чем обвинить. Ее задержали по подозрению в убийстве Питера Крафта. Ее должны выпустить.

– Герман Львович, опомнитесь, ведь Сара преступница.

– Это вы так считаете, а я считаю, что она лучшая из женщин. И она не может быть преступницей. Слышите, не может!

Герман схватил свой пиджак и выскочил из кабинета.

– Сумасшедший влюбленный дурак!

Иоланта пыталась мыслить трезво: «Если предположить, что Сара не преступница, тогда кто все это мог устроить и зачем? Где во всем этом здравый смысл?»

Что мы имеем на сегодняшний день?

Питер Крафт нарушил космическое пространство Земли, в списках астронавтов не значится.

Учительница, школьный альбом.

Музей космонавтики.

Инесса Вандерман ― моя тетушка.

Планета Ули ― центр разврата и наслаждений.

Архивированная видеозапись биоробота Жорика.

Передача сведений в межпланетную полицию.

Пианистка Сара Гюнтер.

Убийство Питера Крафта, оказавшегося биороботом.

Стоп, что-то здесь не так. «Почему Питер Крафт не числился в списках астронавтов?» Иоланта напряглась, как молодая, почуявшая опасность лошадь. «То, что экспедиция пропала без вести, не является основанием для исключения из списков астронавтов. И почему межпланетная полиция не приняла должных мер, ведь Герман сообщил им… А что если это все было изначально подстроено на более высоком уровне? Но с какой целью? С целью заманить меня и Германа на Ули! Невероятная сообразительность. Но в этом есть какое-то рациональное зерно, ведь все эти события так или иначе связаны с планетой Ули и ее правителем Симп-си-Пеном». Иоланта сама поражалась абсурдности своих размышлений. «Да, я явно переусердствовала сегодня. Надо опираться на факты и только на факты, никаких домыслов», ― успокаивала себя женщина.

Иоланта подошла к телефонному аппарату:

– Соедините меня с лабораторией. Скажите, готово ли заключение по видеокамере?

– Да, готово, обычная видеокамера типа МК-65, используемая на Земле с 2256 года, передающая изображение на расстояние…

– Скажите, когда установлена камера?

– По всей вероятности, камера установлена пару недель тому назад, о чем свидетельствует налет пыли…

«То есть, до прибытия Сары Гюнтер на Землю».

Иоланта не находила себе места. «Что-то не складывается у нас, Герман Львович, ни с Сарой, ни с Питером. А что если предположить, что и Сара, и Питер биороботы. Но ведь Питер проходил курс лечения у Микояна. Неужели профессор не мог отличить человека от биоробота», ― думала она.

– Игорь Афанасьевич, простите, что так поздно вас побеспокоила. Дело очень срочное, ― не выдержала сотрудница детективного агентства. ― Как вы, возможно, слышали, убитый сегодня Питер Крафт оказался биороботом. Скажите, Игорь Афанасьевич, когда Питер находился в вашем центре на лечении, у вас не возникло подозрений, что это не человек?

–Что вы, Иоланта, это просто исключено. У нас лечился настоящий, подверженный амнезированию человек, тут никаких сомнений быть не должно. А то, что был обнаружен труп биоробота, похожего на Питера Крафта, меня как-то мало удивляет. Сейчас изготовить подобную машину не составляет особого труда. Вопрос в другом: для чего и кому это понадобилось?

«Да, действительно, знать бы ответ на этот вопрос. Зачем надо было устанавливать видеокамеру? Зачем подсылать в мою квартиру биоробота? А может, это был все-таки настоящий Питер, и его подменили только перед тем как убить?» Сплошные вопросы.

Иоланта не решилась идти домой, в квартиру, где было совершено убийство, и заночевала прямо здесь, в своем кабинете.

«Если это был настоящий Питер и он жив, он найдет возможность подать о себе весточку», ― подумала она перед тем, как погрузиться в тяжелый болезненный сон.

– Снова, ты, Иоланта, хочешь сделать все не так. Тебе же мама приказывала не брать малиновое варенье, или ты забыла?

– Что, ты, Чарльз, я все прекрасно помню. Малиновое варенье можно есть только тогда, когда заболеешь, вот я и заболела. Слышишь, как у меня бьется сердце: тук-тук, тук-тук, а надо: тук-тук-тук…

– Врешь ты все, Иоланта, сознайся, ведь ты просто любишь сладкое…

– Чарли, но ты ведь не выдашь меня?