Иоланта. Первая и единственная

Я иду через березовую рощицу, так ближе к дому Димы. И приятней, потому что идешь по теньку, а не жаришься на солнце. Меня обдувает легкий ветерок. Мне весело. Мимоходом срываю ромашку, гадаю на ней «Любит-не любит». Выходит, что «любит». Улыбаюсь. Вдруг я вижу несколько выкопанных ям, странно, их сделал не крот, иду по ним, вижу человека, который вырывает с корнями растение и аккуратно кладет его с корнями в пластиковый стаканчик, завинчивает плотно крышку.

– Добрый день! Вы, наверное, ботаник? Разве тут есть лекарственные растения?

Я подхожу к нему близко. Он не отвечает. Уверенно срывает поганку.

– Только зачем вам…?

Человек кладет в рот поганку и спокойно жует.

– Вы с ума сошли, это ж поганка. Выплюньте сейчас же.

– Идите, куда шли, мисс. Не мешайте.

Я напугана. Подношу ладонь к его губам.

– Плюньте скорей. Она очень ядовита, это знает каждый школьник.

Но странно, моя ладонь проходит через контур лица незнакомца, не встретив сопротивления.

– Что это такое? Вы… кто такой?

Я хватаю мужчину за что-то внутри фальшивой голограммы, видно, что это не нравится незнакомцу, он пытается вырваться, но я держу крепко.

– Дима, Дима, сюда, скорей! – кричу я, чувствуя, как слабеют мои пальцы.

Мужчина выбрасывает за пределы голограммы руку больше похожую на четрехпалую клешню и ею разрезает мою руку до кости, как будто лазером. Я тут же отпускаю его, кричу от боли. Потом оседаю на траву. Мужчина как будто задумывается о чем-то, стоит с интересом наблюдая за мной. Потом подходит и наклоняется над моей головой. Делает надрез на моем виске. Я пытаюсь оттолкнуть его здоровой рукой, превозмогая боль. Но он ловко уворачивается. Достает из-под моей кожи чип, вынимает из кармана брюк транслятор, вставляет мой чип в него, нажимает на «плей», но тот не запускается. Видимо, он повредил его, когда доставал из моей головы.

Я набираю в легкие воздух и кричу.

– Помогите! Дима! Павел!

И с ужасом чувствую, как он вырезает дыру в моем черепе прямо на макушке, с интересом смотрит внутрь. Я теряю сознание.

Потом в полной темноте слышу голос Димы. С трудом открываю глаза.

– Я слышал крик отсюда. Лана!

Надо мной зависает встревоженное лицо Димы. Он смотрит на меня с удивлением и страхом. К нему подбегает Паша.

– Что с ней? Почему голова вся в крови? И рука…. Обо что она могла так порезаться?

– Дим, череп вскрыт, мозг весь порезан. Боюсь, что….

Павел садится на корточки возле меня, ищет пульс на моей здоровой руке и не находит.

– Сердце не бьется, видимо, болевой шок.

– Нет, нет, нет, не сдавайся… Мы должны её спасти.

– Беги к Макару, у него есть телефон. Вызови медиков…. А я…. – Паша склоняется надо мной.

Две минуты темноты, я выхожу из картинки и прокручиваю их на перемотке, потом снова вхожу в картинку, в которой появился звук.

Кто-то тяжело дышит в темноте…, это я. Я открываю глаза, делаю глубокий вдох и закашливаюсь. Хватаюсь рукой за грудь. Хочу крикнуть, но могу только стонать. Очень болит череп и кости в груди. Рядом со мной Павел и Дима. Оба тяжело дышат, оба испуганные и взволнованные.

– Ты не перестарался? Ребра ей не сломал? – Дима стирает ладонью кровь с моей щеки.

– Слушай, выбирать не приходилось. Это чудо вообще-то, что мы смогли сердце запустить. Но что с головой….

Рядом приземляется автолет с красным крестом на боку, из него выдвигаются носилки, едут ко мне, из автолета выпрыгивает медик. Подбегает к нам. Делает укол мне в вену.

– Сейчас станет легче. Кладите её на носилки.

Мужчины приподнимают меня и кладут на носилки, которые сами тут же едут к автолету. Боль постепенно утихает. Носилки въезжают в автолет, медик запрыгивает и двери звездолета закрываются. Через стекло я слышу глухой голос Димы.

– Я приеду в больницу.

Автолет взлетает. Сквозь стекло двери я вижу, как мужчины провожают его глазами. Воспоминание кончилось. Я стою, потрясенно глядя перед собой. Ого, не хилое такое потрясение я пережила. Спасибо тёте Маше, видимо, она удивительный хирург, если смогла меня починить.

Я выхожу обратно в зал, где работает мама.

– Мам, а Дима приходил ко мне в больницу?

Мама отрывается от компьютера.

– Может и приходил, но его не пустили. Лана, я должна тебе сказать кое-что важное. Ты не просто рядовой житель этой страны, ты наследница династии, наследница правителя страны. Ты – Иоланта Первая. Поэтому так просто к тебе в больницу никто не может зайти. Тем более, какой-то скоморох.

Я чувствую, как моя нижняя челюсть отделяется от верхней. Вот это было неожиданно. Я какая-то важная фигура в этом мире. Может быть, поэтому на меня напали?

– Но почему я тогда работаю простой полицейской?

– В нашем мире каждый работает, кем хочет. Даже дети правителей и сенаторов. Хотя лично я была против этого твоего выбора. Но этот факт никак не отменяет твоего происхождения. Ты наш первенец и когда умрет мой муж, твой отец, ты станешь правителем страны.