Иорич

Вблизи тронного зала галереи Императорского крыла широкие, высокие и окрашены в медные цвета — и в любое время дня и ночи тут всегда полно народу, жаждущего выглядеть значимыми персонами. Повсюду высокие арки и узкие двери, время от времени кто-то исчезал там или возникало оттуда и сливался с потоком. Я не покидал течения, чтобы не привлекать к себе внимания, но и не пытался слиться с ним, потому что стал бы тогда частью общего движения, а мне нужно было понаблюдать.

Наконец я нашел знакомое место — вчера я тут обедал. Сегодня я этой ошибки не повторил, но многие другие не разделяли моих предубеждений; сейчас тут было довольно-таки людно, звучал ровный и постоянный гул голосов, перемежаемый звоном посуды и стуком ложен.

Я немного постоял у стены и понаблюдал. Неподалеку за столом в одиночестве расположился средних лет драгаэрянин — лет эдак тысячи, — обладавший круглым лицом и бледной кожей Дома Теклы. Он медленно пил что-то и казался расслабленным и погруженным в думы.

Подойдя к нему, я спросил:

— Не возражаете, если присоединюсь?

Он подпрыгнул и начал вставать, заметил мои усы, джарегов на плечах и клинок на поясе. Нахмурился; я жестом предложил ему оставаться сидеть, чтобы облегчить парню муки выбора. Текла никогда толком не понимают, как себя вести с вельможей, который вдруг оказался выходцем с Востока — мы нарушаем все их представления одним фактом своего существования.

— Несомненно, э… сударь.

— Спасибо. — Я опустился на стул. — С меня еще порция того, что вы тут пьете, если не возражаете. А что значит желтая повязка?

Пряди его русых волос выбивались из-под шляпы, которая была слишком высокой и недостаточно широкой, чтобы избежать прозвания «дурацкий колпак». Он покосился на повязку у себя на рукаве, словно не знал, что она там.

— А, эта. Значит, я рассыльный.

— Чей?

— Того, кто платит. Хотите доставить сообщение кому-то во Дворце?

Если это вне пределов Дворца, мне придется запросить больше, потому что я провожу…

— Нет-нет. Просто стало интересно, что она значит.

Он кивнул, поднял кружку и указал на нее молодой креоте, которая, похоже, работала под началом вчерашней старухи; та сегодня также находилась тут и выглядела не менее сонной.

— Я Влад, — сказал я, — баронет того, имперский граф этого, но давайте забудем о титулах.

Само собой, он не забудет. Теклы на это неспособны.

— А я Педдик, — назвался он.

— Приятно познакомиться.

Он покосился на Лойоша и Ротсу, но тут прибыл его напиток — пахло темным пивом того разряда, от которого у меня просыпается классовая ненависть к пиву, — и он отвлекся.

— Чем могу помочь, сударь? — спросил Педдик, сделав глоток.

— Расскажите мне, что вы знаете.

— Сударь?

Я улыбнулся.

— У вас есть дела на ближайшую пару часов?

— Ну, я должен искать работу…

— Сколько вы зарабатываете?

— Три гроша за послание в пределах Императорского крыла. Если…

Я дал ему империал.

Текла уставился на монету, на меня, опять на монету, потом взял ее и спрятал в кошель, привешенный к поясу.

Вот теперь он был весь внимание.

5

Приказы Военачальника, адресованные генералу — леди Фардре э'Баритт — не были сформулированы в особых терминах (см. Приложение 2), но содержали фразу «наименьший ущерб собственности и невооруженному населению является второй по значимости задачей после подавления беспорядков». Перед ассамблеей, следовательно, стоит вопрос определения того, что значит «наименьший» в данном контексте, кто относится к невооруженному населению и кого с разумной вероятностью к таковому причислят отдельные солдаты различного ранга и уровня ответственности в зоне повышенного риска.

— Вы встречаетесь с людьми, — проговорил я.

— Милорд?

Не знаю, титулы были причиной моего превращения в «милорда», или так сработал империал.

— Я пытаюсь разобраться в том, кто тут есть кто, так, чтобы я не выставлял себя на посмешище, столкнувшись непонятно с кем.

Педдик кивнул так, словно это было гениальной мыслью, а он как раз тот, к кому следовало обратиться за помощью.

— О ком бы вы хотели узнать в первую очередь? — Серьезное, деловитое выражение. Я сдерживался, чтобы не расхохотаться — это не приблизило бы меня к цели, и вообще было бы грубо.

— Кто близок к ее величеству?

— Близок? — он переспросил так, словно я имел в виду нечто скандальное.

— К кому она прислушивается?

— А. — Он задумался. — Ну, во-первых, леди Мифаант.

— Кто она?

— Иссола. У нее нет ни кабинета, ни чего-то в этом роде. Я имею в виду, у нее нет официального звания, но она… э-э, не знаю как и сказать.

Та персона, к которой обращается императрица, если ее что-то беспокоит.

— Доверенный друг? Лучшая приятельница?

Что-то ему тут не понравилось — вероятно, императрице не полагалось иметь приятельниц, — но в итоге он утвердительно кивнул.

— Кто еще?

— Нерулан, разумеется. Ее врач.

Я кивнул.

— И ее, э… — Педдик замялся и чуть покраснел.

— Хм-м?

— Ну, вы знаете.

— Вообще-то не знаю. Если вы не имеете в виду, что у нее есть любовник.

Он коротко кивнул, внимательно меня изучая, словно выискивая намек, с каким выражением ему следует это сделать?

— И кто он? Или это она?