Иорич

Спустя минуту с небольшим Императрица взглянула на меня.

— Задавайте ваши вопросы, Талтош.

— Вопрос всего один: зачем им это?

— То есть?

— Я знаю, они пытаются заставить вас издать декрет о запрете некоторых препаратов…

— Откуда вы это знаете?

Я ответил то, что она хотела услышать:

— Со стороны джарегов, ваше величество — ни от кого из тех, кому вы доверили это знание.

— Хорошо.

— Как я сказал, я знаю об этом. И понимаю, что ваше величество…

— Оставьте формальности, Талтош. Я слишком устала и зла.

Действительно, Держава окрасилась льдисто-голубым. Я слегка поклонился и проговорил:

— Понимаю, что вы пытаетесь выбраться из ловушки, вскрыв всю правду о событиях в Тирме, и я всецело за. Но вот другую сторону монеты не понимаю.

В смысле, как ваше сотрудничество с джарегами, подписание нужных им указов и все такие — как это снимает с вас давление?

Она довольно долго молчала. Держава потихоньку сменила голубую окраску на неописуемую зеленую.

— Первым моим долгом, — медленно проговорила императрица, — является управление Империей. Если я не справлюсь с этим, все прочее неважно. Чтобы управлять Империей, мне нужно сотрудничество всех тех, кого я не могу принудить силой, и принуждение тех, кто не согласен сотрудничать. Для этого мне необходимо доверие знати и принцев. Если я потеряю доверие знати и принцев, я не смогу управлять Империей.

— По сути весьма просто. Но разве могут джареги по-настоящему подорвать у знати и принцев доверие к вам?

— Неделю назад я именно так и полагала. А сейчас… — Она пожала плечами. — А сейчас, пожалуй, это можно и проверить.

Я поклонился, отступил на семь шагов спиной вперед и удалился.

13

«Кальто, Хениш отказался давать официальные показания. С этим можно справиться, но если так, надо сперва выяснить, что ему известно. Можешь поговорить с ним в кулуарах и выяснить, что случилось? Дай ему понять, что за его шкурой мы не охотимся, нам просто надо знать, какова, по его мнению, была последовательность действий. В частности, попробуй точно выяснить:

1) Были ли у солдат основания полагать, что крестьяне в этой деревушке сотрудничают с врагом?

2) Сделали ли крестьяне что-либо, что выглядело похожим на нападение или подготовку нападения?

3) Допрашивали ли их, и если да, то каковы были ответы?

4) Видели ли солдаты у них оружие или нечто, похожее на оружие?

5) Нарушили ли солдаты приказ, и если да, в какой именно момент они отклонились от приказаний или обычных действий?

Дай ему понять, что если мы получим четкие ответы на эти вопросы, пусть даже неофициально, то я почти уверена, что мы сможем со всем быстро разобраться, неважно, какими окажутся ответы.

Десаниек (печатью не заверено)» Как остановить убийцу?

Смешно, правда? Но я задавал себе этот вопрос вполне серьезно.

Да, я сам довольно долго был убийцей, и вроде как должен бы иметь в запасе немало способов, как убийство предотвращается — но увы, так дела не делают. Когда мне на ум приходил вариант, который бы мне помешал, я немедленно придумывал вариант противодействия.

Суть в чем: большинство знакомых мне убийц работает более-менее похожим образом. Пойми образ действий цели, подбери место и время, подготовь путь к отступлению, выбери способ — а потом, в общем, действуй.

Тот, кто хочет остановить убийцу, и при этом не знает, кто это будет, должен сделать примерно то же самое, только опередить его. Желаю удачи.

Или же — хм-м… возможно, отыскать убийцу еще на этапе подготовки?

Что ж, тут есть пара вариантов.

«Ну, Лойош, версии получше будут?»

«Это твое дело — искать версии получше, мое — искать недостатки в имеющихся. С этим ты и сам прекрасно справился.»

«Угу, спасибо.»

Я шатался по Императорскому крылу, пока не наткнулся на — уже забавно — снобисткого вида теклу, который с радостью, подкрепленной толикой серебра, провел меня в контору Имперского Суда. Лойош и Ротса спрятались у меня под плащом — должен заметить, никому из нас и в лучшие времена такое не доставляло удовольствия, а сейчас, со всей этой катавасией, и подавно.

Однако я был рад, что нашел проводника, самому бы мне в жизни до места не добраться. Я пытался запомнить все эти повороты и лестницы, но когда мы все же оказались у конторы Имперского Суда («вон туда по галерее, видите, двойная дверь с иоричем под императорским фениксом, с золотой ручкой. Да-да, она») — я понял, что во второй раз найти ее не сумею.

Отпустив теклу, я вошел в контору, которая оказалась чертовски просторной, почти как тронный зал, только обставленная куда более стильно, несмотря на золотые дверные ручки. Сидящий за большим полированным столом приветливый и аккуратный господин — настолько аккуратный, что у него даже брови были подстрижены и причесаны — вежливо поинтересовался целью моего визита, причем вежливость эта не стоила ему ни малейших усилий.

— Прошу прощения, сударь, я не туда попал, — отозвался я и поклонился глубоко и униженно, как приличествует восточнику, после чего вышел вон.