Ёшкин кот

― Наверное, ещё одну ржавую банку нашёл, ― сказал Мишка и засмеялся, вдруг заметив появившуюся из воды Колькину голову.

― А какой шум под водой от моторки! ― прокричал удивлённый Колька, озираясь по сторонам и всматриваясь вслед удалявшейся за поворотом лодки.

У берега на противоположной стороне реки виднелась вереница бревенчатых плотов, связанных между собой. Они не плыли, а просто вскидывались на волне вверх и опускались под воду, словно развлекались на подводных качелях.

― Вот бы с них понырять, ― с завистью в голосе сказал Берка, ― там самая глубина.

― А водовороты! Ты хочешь рискнуть? А если мать узнает, ― произнёс Колька, ― потом ни в жизнь одних не отпустит на речку.

― Никто не узнает. Правда, Мишка? ― сказал Берка и посмотрел на него.

Мишка помолчал, размышляя.

― Ну вот, кто узнает, что мы туда плавали? А?

― А если что, спасут нас. Вот там, за «фанеркой», спасательная станция с флагом ОСВОДа.

Яркое солнце купалось в реке, отсвечивая серебристыми лучами, словно туго натянутыми рояльными струнами. Для затравки Мишка первым сбежал в воду, широко расставив руки и улыбаясь, оглядывался на ребят. Его взгляд, словно магнит, приглашал друзей дерзнуть в этом заплыве. Колька, помня наказ матери, нерешительно последним вошёл в воду.

Плыть на глубине, где под тобой бездна воды, с воспоминаниями рассказов о морских чудовищах, морском дьяволе и водоворотах наводило необычный страх. «Вот тебе и Ихтиандр», ― робко подумал Колька и стал грести вслед за ребятами. Отплыв от берега, Колька почувствовал, что вода под ним дышит, словно живая. То она поднимала его наверх, и ему казалось, что бревенчатые плоты совсем рядом, то вода опускала его, и тогда, кроме серой массы и двух голов над водой плывущих мальчиков, ничего не было видно.

Вдруг Колька стал ощущать, что цель, которую он выбрал на противоположном берегу, стала смещаться и уходить в сторону. Он попробовал скорректировать движение, но через некоторое время, новая цель опять стала уходить. И чем ближе он приближался к плотам, тем сильнее стал ощущать, что его уносит куда-то в сторону. «Это течение, ― сообразил Колька, ― и почему я сразу-то не смекнул». Он стал из последних сил стремиться как можно быстрее доплыть до плотов. «Похоже, я устал», ― подумал он и, обессилевший, в последний момент ухватился рукой за скользкое и гладкое, как столешница стола, бревно, которое в связке с другими составляло вереницу плотов, вытянутых вдоль берега. Уставшие ноги от невидимого течения удивительным образом стало затягивать под плот. Собрав последние силы, Колька заставил себя подтянуться и выбраться на мокрую и скользкую поверхность брёвен. «Вот где бы пригодились способности Ихтиандра», ― подумал Колька и обернулся, чтобы увидеть ребят.

Они, сидя на плотах, расположились невдалеке и, опустив ноги в воду, разглядывали у плотов резвившуюся стайку гольянов.

― Перебирайся к нам! ― прокричал Берка.

Из-за поворота показался буксир. Надсадно дымя, он тянул баржу.

― Сейчас будет волна, ― крикнул Мишка и, поднявшись на плот, приготовился нырнуть под волну.

Колька и Берка насторожились и стали наблюдать.

― Посмотрим, какая будет волна! Пусть пройдёт баржа, ― сказал Мишка.

Берка бешено заколотил по воде ногами, обдавая брызгами Мишку.

― Вот тебе волна! ― закричал он и засмеялся, ожидая, что Мишка раньше времени сиганёт в воду.

― Не бесись! ― вырвалось у Мишки, и он посмотрел вниз, где плескалась вода о брёвна.

Волна всей своей силой ещё не докатилась до плотов, а плоты уже пришли в движение, раскачивая брёвна, словно качели.

― Они нас заметили! ― сквозь шум катера и плеск воды донёсся крик Берки.

Берка помахал рукой проплывающему каравану. Короткий, прерывистый гудок вдруг сорвался со стороны проплывающего буксира, и звук, словно чайка, коснувшись крылом воды, затерялся в шуме прибоя, ласкавшего загорелые ноги ребят. Берка попытался привстать на скользкое бревно, но оно предательски спружинило и погрузилось в воду, и Берка, соскользнув с бревна, оказался в воде, едва успев ухватиться руками за всплывающий комель.

― Эх ты! ― сказал, улыбаясь, Колька. ― Нырять надо было! Сам же твердил, что на глубине нырять лучше щучкой.

― Щучка-штучка тебе! Хорош надо мной надсмехаться!

― На то и щучка, чтобы карась не дремал! ― произнёс Колька и, оттолкнувшись ногами о плот, сиганул навстречу новой накатившейся волне.

Солнце уже катилось на закат и затем исчезло за крутым берегом, тянувшимся вдоль кромки воды извилисто, словно змея. На берег у самой воды теперь только падала серая тень, как ниспадал театральный занавес перед окончанием спектакля. Пора было собираться домой.

Втроём, с подкашивавшимися от усталости босыми ногами, осыпая грунт склона и оставляя след, похожий на вспаханную борозду, они с трудом затащили мотоцикл на берег. Вдруг над рекой и над макушками деревьев, скрывавшими видимость реки, запел монотонно мотор.

― Похоже, «кукурузник» застрекотал, ― задрав голову, произнёс Берка. ― Вот он, двукрылый, зелёный, совсем, как кузнечик.

Самолёт вынырнул из-за деревьев.