Иосиф Бродский: Американский дневник

После заключения в 1988 году соглашения между Афганистаном, Пакистаном и СССР, когда было объявлено, что советские войска будут выведены с территории Афганистана, Бродский пишет стихотворение "Кентавры IV"[209], в котором окончание войны описывается с точки зрения возвращающегося к мирной жизни ветерана.

"Вдруг" — по желанию политиков — бывший солдат должен вновь переделывать себя, но "меч, стосковавшись по телу при перековке в плуг, / выскальзывает из рук, как мыло", люди в новой для него мирной жизни, не имеющие представления о том, что такое смерть, кажутся ему на одно лицо ("Без поводка от владельцев не отличить собак"), а возвращение к прерванной войной учебе требует огромных усилий ("в книге вторая буква выглядит слепком с первой").

Ощущая себя "стариком", ветеран смотрит на беспечно толпящихся у кинотеатров подростков как на потенциальных жертв алкоголя или алчных политиков: "возле кинотеатра толпятся подростки, как / белоголовки с замерзшей спермой". И в этой ситуации бывший солдат абсолютно одинок, ему не от кого ждать помощи, он может рассчитывать лишь на свои силы:

Лишь многорукость деревьев для ветерана мзда за одноногость, за черный квадрат окопа с ржавой водой, в который могла б звезда упасть, спасаясь от телескопа.

15 февраля 1989 года командующий ограниченным контингентом российских войск генерал Борис Громов последним перешел пограничную реку Пяндж. В стихотворении "Облака", написанном в том же году, Бродский вновь обращается к теме Афганистана: Кто там, вовне, дав вам обличья, звук из величья вычел, зане чудо всегда ваше беззвучно. Оптом, поштучно ваши стада движутся без шума, как в играх движутся, выбрав тех, кто исчез в горней глуши вместо предела. Вы — легче тела, лучше души.

Использование в последней строфе устаревшего прилагательного "горний" ("находящийся вверху, в вышине; небесный"), по звучанию, значению и происхождению соотносящегося со словом "гора" (Из словаря Даля: "Горняя ж. мн. церк. нагорная страна, горы; небеса, пребывание отшедших в вечность"), позволяет прочитывать последние строки не только как обобщенное представление о всех умерших, но и как напоминание о тех, кто навсегда исчез в горной глуши Афганистана.

В марте 1992 года против лишившегося советских субсидий Наджибуллы восстал генерал Дустум. В Афганистане началась война различных этнических и политических группировок, ранее объединенных идеей борьбы с Советским Союзом.

Когда советские войска были в Афганистане, Запад делал ставку на так называемый "Альянс семи" — группировку, в которую входили основные исламистские партии. Его штаб-квартира находилась в Пешаваре (Пакистан), через который моджахедам шла военная и финансовая помощь из многих стран, в том числе из США. В 1992 году, через несколько лет после вывода советских войск, в Пакистане были подписаны Пешаварские соглашения, в соответствии с которыми президентами Афганистана должны были по очереди, сроком на два месяца, становиться лидеры моджахедских группировок.

Подписанию Пешаварских соглашений, за которыми стояли Вашингтон и арабские страны, посвящено стихотворение Бродского "К переговорам в Кабуле" (1992), которое начинается следующими строчками: Жестоковыйные горные племена!

Все меню — баранина и конина. Бороды и ковры, гортанные имена, глаза, отродясь не видавшие ни моря, ни пианино.

Наиболее загадочной в стихотворении является последняя строфа. В варианте, предоставленном автором журналу "Новый мир" (1996, № 5), отсутствуют почти все знаки препинания, включая даже точку в конце последнего предложения[210]. Пропуск знаков не влияет на смысл начальных строк, однако во второй часть строфы возникают варианты прочтения в зависимости от расстановки запятых в предложении. Сравните: Орел парит в эмпиреях разглядывая с укором змеиную подпись под договором между вами козлами, воспитанными в Исламе, и прикинутыми в сплошной габардин послами, ухмыляющимися в объектив ехидно.

И больше нет ничего нет ничего не видно ничего ничего не видно кроме того что нет ничего благодаря трахоме или же глазу что вырвал заклятый враг и ничего не видно мрак

Сам настрой стихотворения Бродского, презрительный и гневный, не вызывает сомнений относительно чувств поэта к описываемому событию. "Подпись под договором", поставленная за спиной России в присутствии представителей США и Пакистана, оценивается им как "змеиная". Ехидно ухмыляющиеся в объектив послы празднуют свою победу.

В одноактной пьесе "Демократия!", которая относится к тому же 1992 году, при описании провинциально-обывательских взглядов новых политиков России, подобострастно заглядывающих в рот Западу, Бродский приводит их представления о "демократии": Отменим цензуру, разрешим церковь и профсоюзы. Все, кажется? Небось, и свободные выборы?

И свободные выборы. Без свободных выборов концессий нам не видать.

А вывод союзных войск? Без этого тоже. Как своих ушей. Демократия вводится — танки выводятся. Вечером позвоню Самому — спрошу. Но это же поворот на 180 градусов. За такое раньше…