Читаем Иосиф Бродский полностью

Лето — книга «Fondamenta degli Incurabili» («Набережная неисцелимых») в расширенном и переработанном виде опубликована в оригинале на английском под названием «Watermark» («Водяной знак») в США (N.Y.: FS-G, 1992) и Великобритании (London: Hamisli Hamilton, 1992).

Июль-август — Бродский с женой жил в Швеции, где их навестил Барышников. См. стихи «Пристань Фагердала» («Деревья ночью шумят на перегу пролива...») и «Томас Трантремер за роялем» («Городок, лежащий в полях как надстройка почвы...», Вастерес).

15 августа — Бродский читает стихи вместе с Уолкоттом в Стокгольме, где Уолкотт в это время готовит к постановке свою пьесу «Sista Karnevalen» (The Last Carnival).

Сентябрь — Бродский, Марк Стрэнд и Дерек Уолкотт приняли участие в вечере поэзии, музыки и танца в Тайском культурном центре Бостонского университета.

12 сентября — в «Независимой газете» опубликовано «Я позабыл тебя, но помню штукатурку».

Одно из последних стихотворений, адресованных Марине Басмановой – «Подруга, дурнея лицом, поселись в деревне...».

Ноябрь — Бродский вернулся в Нью-Йорк, где встретился с Кушнером и Рейном на квартире А. Глезера. Оставил должность поэта-лауреата США.

5 ноября — лекция о Цветаевой в колледже Амхерст.

Декабрь — «Колыбельная» («Родила тебя в пустыне...»). Бродский помещен в Нью-Йоркскую городскую больницу с сердечным недомоганием.

Получил звание fellow of Yale University. Начал снимать для работы студию по адресу 34, Barrow St, Greenwich Village (до 1994 года).

Другие стихи 1992 года: «К переговорам в Кабуле» («Жестоковыйные горные племена...»); «Михаилу Барышникову» («Раньше мы поливали газон из лейки...»); «Наряду с отоплением в каждом доме...»; «Послесловие к басне» («Еврейская птица ворона...»); «Приглашение к путешествию» («Сначала разбей стекло с помощью кирпича...»); «Провинциальное» («По колено в репейнике и в лопухах...»; «Что ты делаешь, птичка, на черной ветке...»; «Семенов» («Не было ни Иванова, ни Сидорова, ни Петрова...», посвящено Владимиру Уфлянду); «Подражание Горацию» («Лети по воле волн, кораблик...»); «Пристань Фагердала» («Деревья ночью шумят на берегу пролива...»); «Я позабыл тебя, но помню штукатурку...».

Неопубликованные стихи: «На независимость Украины».

Стихи на английском: стихи «Transatlantic» («The last twenty years were good for practically everybody...»); «Anti-Shenandoah: Two Skits and a Chorus», I. «Departure» («Why don't we board a train and go off to Persia?»): II. «Arrival» («What is this place? It looks kind of raw...»); III. «Chorus» («Here they are, for all to see...»); «Song of Welcome» («Here's your mom, here's your dad...»); «Lines for the Winter Recess» (Washington, D.C.), («A hard-boiled egg cupped by the marble cold...»); «Fossil Unwound» («6p.m. Curling his upper lip...»), «Bosnia Tune» («As you sip your brand of scotch...»); «Blues» («Eighteen years I've spent in Manhattan...»); «To the President-elect» («You've climbed the mountain. At its top...»).

Переводы: Томас Венцлова «Песнь одиннадцатая» («Все было, видимо, не так. Сквозь ветви...»); Циприан Камиль Норвид «Песнь Тиртея» («Что ж так робок звук из напева...»); Константы Ильдефонс Галчинский «Песнь о знамени» («Польское знамя Тобрука...»); Витезслав Незвал «Новогодняя ночь» («Возле печки ветер сыплет синеватый...»); Умберто Саба «Автобиография (фрагменты)» («Был в плену солоноватой влаги...»), «Вечерняя заря на площади Альдрованди в Болонье» («На площади Альдрованди теплый вечер...»), «Голуби на почтовой площади» («Кустарник с шевелюрой темно-красной...»), «Книги» («Тебе назад я шлю твои (о, да)...»), «Письмо» («Шлю два стихотворенья. Это чьи-то...»), «Три стихотворения Линучче (фрагмент)» («В глубине Адриатики дикой...»); Сальвадоре Квазимодо «В притихших этих улочках лишь ветер...», «Пятнадцать с площади Лорето» («Экспозито, Фиорани, Фогоньоло, кто вы...»); Роберт Лоуэлл «Павшим за союз» («Старый аквариум Южного Бостона...»); Ричард Уилбер «Шпион» («С глухим гуденьем первая волна...»); Хаим Плуцик, из поэмы «Горацио», II, «Конюх» («Тяжелый стук разрушил полночь...»), из поэмы «Горацио», III, «Фауст» («Werden und Sein», старинная дилемма...»); Эндрю Марвелл «Нимфа, оплакивающая смерть своего фавна» («Стрелою праздной уязвлен...»), «Застенчивой возлюбленной» («Коль Божий мир на больший срок...»), «Горацианская ода на возвращение Кромвеля из Ирландии» («Стремясь издаться в наши дни...»); Джон Донн «О слезах при разлуке» («Дай слезы мне...»); «Элегия на смерть леди Маркхэм» («Смерть – Океан, а человек – земля...»); «Завещание» («Пред тем, как в смертный час признести „Прости“...»). В кн.: Бродский И. Бог сохраняет все / Составление и примечания В. Куллэ. М., 1992.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

След в океане
След в океане

Имя Александра Городницкого хорошо известно не только любителям поэзии и авторской песни, но и ученым, связанным с океанологией. В своей новой книге, автор рассказывает о детстве и юности, о том, как рождались песни, о научных экспедициях в Арктику и различные районы Мирового океана, о своих друзьях — писателях, поэтах, геологах, ученых.Это не просто мемуары — скорее, философско-лирический взгляд на мир и эпоху, попытка осмыслить недавнее прошлое, рассказать о людях, с которыми сталкивала судьба. А рассказчик Александр Городницкий великолепный, его неожиданный юмор, легкая ирония, умение подмечать детали, тонкое поэтическое восприятие окружающего делают «маленькое чудо»: мы как бы переносимся то на палубу «Крузенштерна», то на поляну Грушинского фестиваля авторской песни, оказываемся в одной компании с Юрием Визбором или Владимиром Высоцким, Натаном Эйдельманом или Давидом Самойловым.Пересказать книгу нельзя — прочитайте ее сами, и перед вами совершенно по-новому откроется человек, чьи песни знакомы с детства.Книга иллюстрирована фотографиями.

Александр Моисеевич Городницкий

Биографии и Мемуары / Документальное
50 знаменитых царственных династий
50 знаменитых царственных династий

«Монархия — это тихий океан, а демократия — бурное море…» Так представлял монархическую форму правления французский писатель XVIII века Жозеф Саньяль-Дюбе.Так ли это? Всегда ли монархия может служить для народа гарантией мира, покоя, благополучия и политической стабильности? Ответ на этот вопрос читатель сможет найти на страницах этой книги, которая рассказывает о самых знаменитых в мире династиях, правивших в разные эпохи: от древнейших египетских династий и династий Вавилона, средневековых династий Меровингов, Чингизидов, Сумэраги, Каролингов, Рюриковичей, Плантагенетов до сравнительно молодых — Бонапартов и Бернадотов. Представлены здесь также и ныне правящие династии Великобритании, Испании, Бельгии, Швеции и др.Помимо общей характеристики каждой династии, авторы старались более подробно остановиться на жизни и деятельности наиболее выдающихся ее представителей.

Валентина Марковна Скляренко , Мария Александровна Панкова , Наталья Игоревна Вологжина , Яна Александровна Батий

Биографии и Мемуары / История / Политика / Образование и наука / Документальное