Иосиф Григулевич. Разведчик, «которому везло»

В феврале 1940 года Григулевич вновь взял бразды управления группой Сикейроса в свои руки. Иосиф не без удовлетворения обнаружил, что Леопольдо не терял времени зря и продолжал ведение слежки за «крепостью». Именно так называла мексиканская пресса новое пристанище Троцкого в Мехико.

Подготовка атаки на «крепость» вошла в заключительную стадию, хотя не прекращался поиск других, менее «хлопотных» вариантов реализации плана «Утка». Так, внимание «Поло» привлекли загородные автомобильные поездки Троцкого за редкими экземплярами кактусов. Троцкий выкапывал эти экзотические растения и высаживал на своей «крепостной клумбе». Страсть Троцкого к кактусам обсуждалась в переписке с нью-йоркской резидентурой. Идея, выдвинутая «Поло», была такой: вручить «Старику» несколько горшков с редкими экземплярами кактусовых. В землю запрятать бомбы, которые при пересадке растений должны взорваться.

Это предложение в Нью-Йорке забраковали. Полной уверенности в том, что кактусы попадут к «адресату», не было. В НКВД к использованию бомб для ликвидации политических противников стали относиться с прохладцей после того, как закамуфлированная в книгу «игрушка», предназначавшаяся для Ивана Солоневича, монархиста и антисоветского элемента, разорвала на куски его жену и личного секретаря, а не «объекта». Произошло это в Софии, и межгосударственного скандала не возникло только потому, что Солоневич был на ножах с местным отделом Российского общевоинского союза: бывшие офицеры подозревали братьев Солоневичей в «работе» на НКВД. Болгарская полиция не исключала, что покушение было организовано членами РОВС.

В «крепости» замечали подозрительную активность за пределами ее высоких стен: автомашины с одними и теми же номерами, назойливые фотографы, землекопы, которые больше «перекуривали», чем занимались своей работой. Потом все это прекратилось. Кто-то из американских телохранителей высказал мнение, что «чекисты ушли, потому что не обнаружили слабых мест в обороне». Но он ошибся. Просто помощники «Фелипе» приобрели опыт. Наблюдение за «крепостью» не прерывалось ни на минуту. Велось оно из двух закрытых позиций. Все передвижения обитателей «крепости» фиксировались в специальном «вахтенном журнале». Связь между различными «подразделениями» аппарата обеспечивалась курьерами.

Кадры для своего аппарата Григулевич набирал из местной комсомольской организации и из испанских эмигрантов. Известно, что Троцкий опасался больше всего именно испанцев. Когда в январе 1939 года в газете «Универсаль» появилось сообщение о прибытии в Мексику большой группы беженцев, Троцкий несколько раз в статьях и интервью предупреждал мексиканские власти о том, что среди прибывших есть «замаскированные агенты НКВД». После поражения в Испании и эвакуации из Франции в Мексике очутилось не менее 25 тысяч республиканцев. Среди них были люди, не утратившие боевитости, готовые взяться за любое рискованное предприятие. Иосиф искал среди них рекрутов в свою организацию. Его можно было видеть в местах, где чаще всего собирались республиканцы: в кафе «Парис», «Тупинамба», «Эль Бетис» и «Папагайо». В сизом табачном дыму Иосифу пришлось выслушать десятки бесконечных дискуссий о том, как поскорее «сбросить» Франко. В Республиканском центре испанцев «Фелипе» старался не «светиться», поскольку всегда существовала угроза наткнуться на «недобитых» членов ПОУМ и анархистов. В Испанском обществе культуры и отдыха, созданном коммунистами-беженцами, у Иосифа были самые прочные связи, народ там подобрался в основном надежный.

* * *

Григулевич досконально изучил членов Федерации защиты интересов испанской эмиграции в Мексике (ФОАРЕ). Она была создана в 1939 году и объединила представителей всех испанских эмигрантских организаций, поскольку представляла их перед мексиканским правительством в правовых и юридических вопросах. Как выяснил «Фелипе», без справки ФОАРЕ ни один испанец не мог легализоваться и натурализоваться в Мексике.

Возглавлял федерацию Хосе Монсисидор — человек левых убеждений, авторитетный журналист и к тому же председатель Общества друзей Советского Союза, «хилой», по оценке Иосифа, организации, в которой числилось не более трехсот членов. Конечно, были среди них искренне любящие Советский Союз люди, но водились и внедренные полицией «казачки». Монсисидор без лишних вопросов выдал справки ФОАРЕ «Хуану» и «Гарри», нелегальным сотрудникам, помощникам «Тома» по операции «Утка». Он же, узнав о том, что «Фелипе» разыскивает Витторио Сада («Хоту»), знакомого ему по барселонским событиям, посоветовал: «Не связывайся с этим парнем. Его видели с американцами из посольства. Говорят, что он оказывает им полицейские услуги. Организует слежку, дает характеристики на людей, — потерянный для нас человек…»