Иосиф Григулевич. Разведчик, «которому везло»

Я снова выразил согласие кивком головы, стараясь представить себе, о чем все-таки идет речь. Гость предложил мне сигарету, но как раз в этот момент зазвучал цитофон. Меня вызывал начальник. Я довольно неуклюже извинился, но он, улыбаясь, стал прощаться:

— Меня зовут Педро, и я на следующей неделе позвоню тебе по телефону, чтобы условиться о встрече. К этому времени ты должен поговорить с Гало»…

Разумеется, полномочия «человека в белом» Гало Гонсалес подтвердил, и «Педро» вновь появился в офисе со своей открытой располагающей улыбкой. Он пригласил Кристиана выпить пива в укромном баре на авениде Лас Делисиас. Главной темой беседы была «почти забытая» гражданская война в Испании: «Педро» уверял, что после победы союзников, а подобное предсказание казалось в те дни весьма сомнительным, упадут головы Гитлера, Муссолини и Франко. Правда, по словам «Педро», ближайшие планы Франко были неясны. Если испанский диктатор присоединится к странам «оси», то серьезных изменений в соотношении противоборствующих сил в Европе не будет. Наоборот, это только ускорит падение диктаторского режима. По мнению «Педро», опасность состояла в том, что Франко не поддастся на давление Гитлера и в конце войны пойдет на союз с американцами.

Перед тем как распрощаться, «Педро» предложил Касанове добиться дипломатического назначения в Испанию. Тот покачал головой:

«Это невозможно. Дипломатическая карьера имеет свой четкий регламент, и мои шансы весьма слабы, чтобы претендовать на такую должность», — ответил Кристиан.

«Сделай что-нибудь. Настоящий революционер всегда найдет выход из затруднительного положения».

«Я простился с «Педро» несколько озабоченный, — вспоминал Кристиан, — но вдохновленный тем, что меня причислили к настоящим революционерам».

Встречи с «Педро» приобрели регулярный характер. Любимым местом для деловых бесед стал тенистый парк Форресталь и тихий район Ньюньоа с его невысокими уютными виллами. Первое задание — «вернуться в свою социальную среду».

«Тебе нужны деньги для приобретения смокинга?» — поинтересовался однажды «Педро».

«Нет, не надо. Моя бабушка подарила мне фрак и смокинг, когда узнала, что я собираюсь покончить с комсомольскими заблуждениями и возобновить светскую жизнь».

Недавний комсомольский активист стал принимать приглашения на танцы «в избранном аристократическом кругу». Иногда его фотографии появлялись в социальной хронике газеты «Меркурио». Друзья-комсомольцы считали Кристиана перебежчиком. Любимая девушка не могла понять, что с ним происходит. Художник «социальной направленности» Вентурелли прошел мимо Касановы с презрительным выражением на лице, сделав вид, что не заметил его.

Но «Педро» был доволен развитием событий. Все шло по плану, и он, обсуждая дальнейшие шаги, закуривал очередную сигарету и протягивал пачку Кристиану. Тот чаще всего отказывался, говоря, что курение вредит здоровью. «Человек в белом» покачивал головой, глаза его по-китайски суживались от смеха, и он говорил:

«Но гораздо раньше можно умереть по другим причинам»…

Каким именно причинам, он, конечно, не уточнял. Но было понятно: от пули в бою…

Встречи с «Педро» действовали на Кристиана вдохновляюще. Человек из Коминтерна рассчитывает на него. Поэтому надо сделать все, чтобы поездка в Испанию состоялась.

* * *

Сотрудник «Эль Сигло» 35-летний венесуэлец Эдуардо Пекчио Эрасо[55] был самой подходящей кандидатурой для заброски в нейтральную Португалию. Он вел в газете колонку международного комментария и относился к этой работе с энтузиазмом, хотя его материалы публиковались без подписи. Был он среднего роста, худощавый, по-птичьи подвижный. Приехал Эдуардо в Чили как политический изгнанник в 1937 году. Правивший в то время в Венесуэле генерал Лопес Контрерас выслал из страны большую группу «агитаторов-революционеров». К ним относился и Эдуардо, хотя в опубликованном списке политических изгоев его имени не было. Об этом побеспокоился отец — Акилес Пекчио, который возглавлял Торговую палату Каракаса и был, несомненно, одним из самых влиятельных людей в стране. Ходатайствовали за Эдуардо и родственники матери из семьи латифундистов Эрасо.