Иосиф Кобзон. Я люблю тебя, жизнь…

Именно тогда, в то трагическое время произошла и трагедия в рамках отдельно взятой семьи: отец юного Иосифа, игравшего в «пацанячьи игры» в жарком узбекском городке, решил оставить своих родных ради другой женщины. Вот как не единожды рассказал об этом сам певец:

«…в 43-м с фронта вернулся отец. Контуженный. Но вернулся не к нам, а… остался в Москве, где лечился и… увлекся другой любимой. Звали ее Тамара Даниловна. Прекрасная такая дама, педагог. Отец, Давид Кунович Кобзон, как и мама моя, был политработник. (Я единственный, кстати, из всех детей, кто сохранил и размножил его фамилию). Отец честно признался маме, что решил создать другую семью… В общем – оставил нас».

«А отца в 1943 году привезли контуженого и раненого в Москву, в госпиталь. В это время семья наша была в эвакуации в Узбекистане. И получилось так, что отец к нам больше не вернулся, у него в Москве появилась новая семья…

– Фронтовая любовь, да?

– Нет, не фронтовая, это была московская любовь…»

«Отец нас оставил. В 43-м году его очень сильно контузило. Он пролежал в госпитале, а потом приехал к нам в Янгиюль, повидал детей, забрал у мамы какие-то скудные накопления и укатил в Москву. Там он женился и остался навсегда».

Несмотря на это предательство и негативный осадок в душе мало что еще понимающего в этом мире мальчишки, Давид Кунович еще будет присутствовать в жизни сына. Когда Иосиф – молодой, начинающий, но уже довольно известный артист – будет нуждаться в московской прописке, его отец пойдет ему навстречу.

«…Как певцу-победителю украинской олимпиады мне дали путевку в Москву. Я не помнил родного отца, но, когда пришло время ехать в столицу, мама сказала мне: “если хочешь, повидайся с родителем”. И я повидался. Однако его отношение к маме и мое благодарное отношение к отчиму сделало наше общение очень формальным. Он отвел меня, как сейчас помню, в Детский мир на Таганку. Купил мне какой-то свитерок, еще чего-то купил. Я поблагодарил. А он сказал, что у него завтра будет хороший обед и… чтобы я приходил. Еще сказал, что у него и в новой семье уже два сына…

В следующий раз мы встретились, когда я стал известным артистом: просто мне до зарезу нужна была московская прописка. Я заканчивал Гнесинский институт. И чтобы расти дальше – необходимо было остаться в Москве. Весь Советский Союз распевал мои песни: “А у нас во дворе”, “Бирюсинка”, “И опять во дворе”, “Морзянка”, “Пусть всегда будет солнце”… Да мало ли было успехов, которых я успел добиться на эстраде, но, как назло, у меня не было московской прописки. И бывший отец не отказал мне. Это был 1964 год».

А вот его первая жена, певица Вероника Круглова, говоря о трудностях получения постоянного московского адреса проживания и об отце Иосифа Кобзона, вспоминала следующее[17]:

«Расчета в моем замужестве не было никакого: в то время Есик был нищим, как и я, и еще абсолютно никем на сцене. У нас тогда не было ни кола, ни двора. Приходилось снимать махонькую комнатушку в огромной коммуналке в районе Каретного Ряда. Иосиф делал все возможное, чтобы зацепиться за Москву, но председатель Моссовета Промыслов почему-то отказывал ему в прописке. Однажды, выступая где-то публично, сказал, как ножом отрезал: “Живите у себя в Днепропетровске!” (По настоянию Иосифа мне пришлось однажды идти с просьбой о прописке к его родному отцу Давиду. Он работал в Москве инженером. Впечатления от Кобзона-старшего не осталось почти никакого: маленький щупленький еврейчик, сбежавший от первой супруги, когда самому младшему, Есику, было всего шесть лет.) Сама я, работая в Росконцерте, могла еще какое-то время обходиться без штампа в паспорте, а муж пользовался временной студенческой пропиской…»

Глава 5 Батя: «Воевать всю войну – хватило, а вот жить – не-а…»

На руках у брошенной в эвакуации матери осталось трое ребят, к счастью, судьба улыбнулась женщине: в 1946 году она сошлась с фронтовиком Михаилом Михайловичем Раппопортом, у которого было двое детей (его жена погибла в 1943-м). Этот человек сыграл большую роль в становлении юного Иосифа. Сам певец восхищался этим человеком, ставшим опорой большой семьи.

– Бедная мама моя. Досталось ей горя! Но все она выдержала. А в 46-м встретился ей по-настоящему хороший человек – Михаил Михайлович Раппопорт, 1905 года рождения. И к нам в семью пришла радость – появилась сестричка Гела. Язык не поворачивается назвать этого человека – отчим. Я с гордостью звал его Батя. Мы все до конца дней безумно любили его. А он… рано ушел из жизни. Не хватило здоровья у бывшего фронтовика, чтобы жить. Воевать всю войну – хватило, а вот жить – не-а… Но во мне он по-прежнему… есть! Батя. Мой Батя!

Давид Кунович Кобзон (?)

Ида Исаковна Шойхет (Кобзон).

Фото из архива В. Кругловой

О характере и методах воспитания этого человека свидетельствует такой любопытный случай, рассказанный благодарным пасынком Иосифом в уже зрелом возрасте: