Иосиф Кобзон. Мгновения…

А один раз, во время летних каникул, когда мы отдыхали в Ялте, он проснулся не в духе. Отругал нас с братом за то, что мы лодыри и совсем не делаем уроки, и маме заодно досталось. Он посадил нас всех троих писать диктант и очень долго потом нас позорил, рассказывая всем вокруг, что каждый из нас в слове «яичница» сделал как минимум по одной ошибке, да еще и все разные.

Кстати, об отдыхе. Отец понимал, что все хотят на курорт, а он не умел расслабляться. Но ради своих близких все-таки вытаскивал нас и весь свой ансамбль «Время» с женами и детьми в Крым или в Сочи на так называемый «отдых», а на самом деле — на гастроли. Наш коллектив был почти как цыганский табор! Любимая Неля, мы с братом, самая любимая теща Полина Моисеевна, администратор, звукорежиссер, музыканты, их жены и дети. Куча багажа, концертных костюмов, коробов с инструментами и звуковым оборудованием. Шум и гам сопровождали нас всегда и везде.

Самый звездный курорт был в Ялте. Ох, какие же там были веселые и дружные компании! Одновременно с нами гастролировали известные артисты эстрады, знаменитые классические оркестры и музыканты, звезды кино и театра, спорта и балета. Все отлично друг с другом общались. Отец был одним из «главарей». Он всем командовал — когда и где сбор и какая будет программа.

Утром после завтрака все семьи выходили на пляж. Борис Брунов, Махмуд Эсамбаев, Владимир Спиваков, Лев Лещенко, Владимир Винокур, Янош Кош, Герой Советского Союза Руслан Аушев особенно хорошо запомнились мне с тех давних лет — восьмидесятых.

Так называемый «отдых» проходил у папы до обеда. Пока мы, дети гастролеров, резвились на солнышке, наши папки резались в карты, играли в нарды, рассказывали друг другу байки и анекдоты. Стоял вечный хохот. Тем временем жены собирались на зарядки и прогулки, на заплывы, ну а главное — обсудить все остросюжетные романы и интриги.

После обеда мужчины уходили на репетиции, а мы шли в номер на «тихий час». Пока наши мамы дружно пили кофе, думая, что дети спят или прилежно читают полезную литературу, мы занимались полным безобразием. Перелезали друг к другу на балконы и скидывали сверху так называемые водяные бомбочки — воздушные шарики, наполненные водой. Нам казалось, что это так забавно! Слава богу, что никто из нас не убился, перелезая через балконы, и никому из прохожих внизу мы не попали на голову своими «снарядами». Хотя когда шар с водой разрывался у людей прямо перед ногами, то они чуть ли не падали в обморок от страха, а потом, задрав головы, бранились на чем свет стоит. А мы в это время, конечно же, отходили от края балкона, чтобы прохожие не вычислили нас по этажу и номеру. Вот такой у нас был «тихий час», а скорее — «тихий ужас».

Вечерами все дамы наводили марафет и шли на концерты, в луна-парки или в кино, пока мужья давали концерты. А после концертов, когда уже все было закрыто, компашки собирались в номерах. Мамы нарезали бутерброды, помидоры и огурцы, арбузы и дыни, намывали фрукты и ягоды. Пока взрослые баловались алкоголем и сигаретками, мы, дети, объедались вкусностями и засыпали везде, где только голову могли приклонить. Но наутро каким-то чудом просыпались в своих номерах. Правда, смутно в памяти всплывало, как мы под утро брели по длинным коридорам в свои гнездышки.

Этот рай нас сопровождал из лета в лето до появления ГКЧП в 1991 году (Государственный комитет по чрезвычайному положению в СССР — самопровозглашенный орган власти, существовавший с 18 по 21 августа 1991 года. — Ред.). Потом начались совсем другие времена, но об этом я расскажу позже в моих будущих мемуарах.

Мишель Рапопорт внучка

Мне часто родственники рассказывают истории о том, как я в раннем детстве боялась своего дедушку Иосифа. Я иногда даже плакала, встречая его, несмотря на то что у него на лице всегда была добрая улыбка, а в руках — игрушка или сахарный петушок.

Несмотря на мои детские капризы, я никогда не чувствовала, чтобы от дедушки шла угроза наказания. Я понимала, что этот человек, несмотря на его физическую и энергетическую мощь, которая интуитивно смущала не только маленькую девочку, но и многих взрослых, любит меня бесконечно и хочет со мной подружиться. Когда я немного повзрослела, мой страх быстро прошел. Эту историю привыкания дедушка даже выразил в своей песне, которую посвятил мне: «С дедом робела, но повзрослела и поняла, что он самый лучший друг!».

Действительно, так оно и было. Хотя я выросла и училась в другой стране с пяти лет, мое сердце полно воспоминаний о чудесном, сказочном детстве, созданном моим дедушкой. Помню, как летом в солнечной Испании все внучки, гуляя с дедушкой по рынку, боролись за то, кому из нас выпадет честь держать его за руку. А дедушка просто улыбнулся, и мы сразу утихли, зная, что каждую ждет своя очередь.

Я также помню посещения дедушки с бабушкой Нелли в Лондоне, где мы со своими сестрами и совсем еще маленьким братиком ждали их с нетерпением, чтобы показать им нашу школу, нашу площадку… И говорили им, как нам их не хватает.