Иосиф Кобзон. Мгновения…

Честно говоря, общение с таким человеком давало ощущение того, что все наши многочисленные планы и проекты обязательно реализуются, и они на самом деле воплощались в жизнь! Уход Иосифа Давыдовича застал нас в Крыму, где мы находились в санатории как раз по его просьбе. Последний разговор Натальи с ним произошел за месяц до его ухода. Тогда Иосиф Давыдович, находясь уже в тяжелом состоянии, спросил: «Что я еще могу сделать для Насти?» И уже через несколько дней мы направлялись на море, не зная, что эта поездка станет прощанием с Иосифом Кобзоном. Но добрая память и трепетное отношение к этому великому человеку останутся в нашей семье на всю жизнь!

Александр Шилов живописец, график, портретист, народный художник СССР

У нас проходит серия концертов под названием «Классическое искусство в гостях галереи Шилова». Выступали известные артисты: дирижер Юрий Башмет, скрипач Виктор Третьяков, виолончелистка Наталья Гутман. Участвовали в концертах и Елена Образцова, и Зураб Соткилава, и Тамара Гвердцители, и Михаил Казаков, и Валентин Гафт. Все представления проходили великолепно, что было очень приятно. Галерее всегда выделялись деньги, чтобы мы могли платить выступающим у нас гостям.

Но мне запомнился один концерт, на котором выступал Иосиф. Зал на 350 человек заполнен до отказа — аншлаг. И тут подбегают ко мне помощницы И. Д. Кобзона Варвара и Елена и просят: «Уговорите Кобзона не давать концерт, у него температура 40, а может, и больше, он только что из больницы». Я вбегаю к нему в гримерную, где он переодевался: «Иосиф, я тебя прошу как друга, я договорюсь с публикой, все правильно поймут, езжай домой, пожалуйста!» Ответ был буквально такой: «Я тебе обещал петь, и я буду петь».

И он запел. Сначала начал слабым голосом — после больничных «экзекуций» другой бы просто в лежку лежал бы, а он на сцену вышел! А потом распелся, голос его окреп, глаза заблестели. Публика необыкновенно тепло принимала его, у многих на глазах даже выступили слезы.

…Я восхищаюсь им в первую очередь как человеком. Это был и есть настоящий мужчина! Повезло Нелли, что у нее такой великий муж, великий мужчина: таких всегда мало. Это был идеал мужа, идеал отца, и вообще идеал друга. О нем можно говорить только в превосходной степени. Я никак не могу привыкнуть к тому, что его уже нет с нами. Говорят, незаменимых нет — это неправда! Есть незаменимые люди, и в первую очередь Кобзон, его душа. А пел как замечательно! Он часто исполнял для меня романс, который я очень люблю, — «Глядя на луч пурпурного заката…». А мы с ним часто встречались на всяких правительственных приемах, в мэрии, на выставках, на концертах, у общих друзей…

Я начал писать его портрет, когда он уже тяжело болел. А он несмотря на то, что чувствовал себя неважно, по-прежнему летал по всей стране. Может быть, хотел отвлечься от мыслей, которые его угнетали. Когда был в состоянии, приезжал ко мне на сеансы. И ни разу не опоздал несмотря на то, что у него были тяжелые медицинские процедуры: после больницы ехал прямо ко мне. А я все думал, каким он получится у меня на портрете? Сидит, позирует, а у него каждую минуту падает голова — он засыпал от слабости. Я его отвлекал, чтобы он смотрел на меня. А он смотрел на меня 20–30 секунд, а потом снова голова падала, глаза закрывались. Я преклоняюсь перед его мужеством! Да и многие врачи признавались, что он и им преподавал урок мужества.

…Когда его не стало, мы в галерее устроили концерт. Выступала Светлана Безродная со своим «Вивальди-оркестром», мне очень нравятся ее концерты. Она играла ретро-шлягеры 1930–1940-х годов, которые Кобзон любил исполнять. Это были песни из репертуара Бернеса, Утесова, Бунчикова… Мы этот концерт посвятили памяти Иосифа Давыдовича, поэтому пригласили Нелли, которая расчувствовалась: «Я у вас как будто ожила, в первый раз улыбнулась. И Иосиф как будто тоже незримо присутствовал рядом».

…Я каждый год в День города дарил свои картины Москве, стране, людям. За все время уже подарил народу 1650 работ живописи и графики. И каждый раз в этот праздничный день в галерею приезжали мэр и гости: Кобзон, Винокур, другие известные люди. После акта передачи картин мы устраивали застолье. Кобзон всегда был тамадой, а потом они пели по очереди с Винокуром. Торжество всегда проходило в очень теплой обстановке.