Иосиф Первый, император всесоюзный

Трубников Кузьма Петрович, комбриг, командир 25-й стрелковой дивизии, репрессирован 22.06.1938 г. 15.02.1940 г., освобожден, старший преподаватель курсов «Выстрел», в 1941 г. — командир 258-й стрелковой дивизии, командир 217-й стрелковой дивизии, в 1942–1943 заместитель командующего 16-й армией, заместитель командующего Донским, Центральным фронтом, в 1943-м — командующий 10-й гвардейской армией, в 1944–1945 помощник и заместитель командующего 1-го и 2-го Белорусских фронтов, 1945–1949 заместитель командующего Северной группой войск, в 1949–1950 командующий Северной группой войск, генерал-полковник.

Фесенко Павел Григорьевич комбриг, начальник 4-й военной школы авиатехников, репрессирован 30.07.1938 г. 19.04.1940 г. освобожден, заместитель командира авиационной дивизии.

Яновский Николай Митрофанович, комбриг, начальник 10-го отдела Управления по комначсоставу РККА, репрессирован 1937–1939 г., освобожден начальник Харьковских курсов усовершенствования комсостава запаса, в 1941–1942 начальник интендантского факультета Интендантской академии, в 1942–1944 окружной интендант Сталинградского ВО, заместитель командующего 28-й армией по тылу, в 1944–1945 начальник тыла 2-й гвардейской армии, генерал-майор интендантской службы.

Всего, порывшись по архивам, мы можем определить число попервоначалу репрессированных, но затем возвращенных в армию комбригов в шестьдесят восемь душ. Некоторые из них в последующей за этим войне погибли в бою, кто-то попал в плен. Большинство же сделало неслабую карьеру, став к концу войны многозвездными генералами и даже маршалами — и никто им в лицо отсидкой в конце тридцатых не тыкал. Посидели — и вышли, благо сидеть было не за что. И опять же, характерная деталь — выпускали на волю только военных; всяких вертухаев, пожарников, деятелей Осоавиахима, особистов, военруков педагогических институтов расстреливали нещадно, в самом легком случае — отправляли на Колыму. Сталину нужны были военные профессионалы — а не палачи и бесполезные фанфароны, зазря таскающие военные мундиры. Репрессии были, и репрессии суровые — но весьма и весьма избирательные!

* * *

Например, был такой комбриг Скугарев Иван Михайлович, русский, из крестьян. В 1916-м окончил школу прапорщиков, получил за отличие в боях следующий чин поручика — а тут революция и крушение всех карьерных надежд. Ничего, решил новоиспеченный поручик, карьеру можно и в Красной Армии сделать. И сделал: в 1919–1920 годах командир батальона, в 1920–1921 — помощник командира полка, в 1936-м — командир стрелкового полка 2-й стрелковой дивизии Белорусского ВО, в 1937-м — командир 37-й стрелковой дивизии. Тут — заминка, репрессирован наш комбриг. Вышел только в сентбяре1938-го. В 1938–1940 годах — старший преподаватель Военной академии химической защиты, генерал-майор (получил в 1940-м, во время переаттестации). В 1940–1941 — командир 160-й стрелковой дивизии. С июля 1941-го — командир 219-й стрелковой дивизии. Дивизия попала под танковый каток вермахта, была разгромлена, и генерал-майор Скугарев (вместе с большинством вверенного личного состава) оказался в немецком плену. В 1944-м его оттуда вызволяют. Не расстреливают на месте, не гонят на Колыму, не пытают в бериевских подвалах злые следователи — а после недолгой проверки (не подписал ли сгоряча каких-нибудь власовских бумажонок?) вновь вешают на плечи генерал-майорские погоны, дают дивизию — служи, генерал! В 1946 генерал-майор Скугарев окончил курсы командиров дивизий при Академии им. Фрунзе и в положенный срок генерал-лейтенантом убыл в отставку.

* * *

Красных командиров репрессировали — но не поголовно, и уж тем более — совсем не в тех количествах, о которых вещают все так называемые историки, ни разу не удосужившиеся заглянуть в архивы. Зачем? Ведь тогда может запросто, как карточный домик, рухнуть их аксиома о кровожадном Сталине и о массовых расстрелах советских офицеров, о том, что эти «репрессии» перед самой войной «обезглавили» Красную армию.

Как мы уже убедились — расстрелы не были ни поголовными, ни бессмысленными.

Кроме того, в число репрессированных комбригов многие исследователи почему-то заносят и около пятидесяти означенных красных командиров, из армии уволенных, но ни на Колыму не отправленных, ни в лубянских подвалах не расстрелянных. То есть просто выведенных за штат РККА по каким-то иным, не политическим, причинам — и спокойно дожившим до пенсионного возраста (кому здоровье, конечно, позволило).

* * *

Но все же органы пару раз дали промашку. Выпустили из заключения, вернули звания и ордена людям, коим следовало бы сидеть в лубянских подвалах до скончания веку.

Это Егоров Евгений Арсентьевич, комбриг, комдив (14.08.1938). В 1937–1938 комендант Тираспольского УР, репрессирован в 1938-м, в 1939-м освобожден, с октября 1939-го — заместитель командира корпуса, затем — командир 10-го стрелкового корпуса Белорусского ВО, с 1940-го — генерал-майор. Попав в плен, перешел на сторону противника.