Иосиф Первый, император всесоюзный

Иными словами — если бы президент Мосцицкий и маршал Рыдз-Смиглы остались бы на польской территории (не важно, в Бресте, Каменце или Залещиках) — с ними немецкое политическое руководство вынуждено было бы с ними подписывать условия капитуляции, а затем — ПЕРЕМИРИЯ. Любая война, сколь угодно долгая, всегда кончается миром — ибо войну ради войны ни один здравомыслящий политик не ведет. То есть немцы, имея перед собой полномочных польских представителей, руководителей государства — могли бы (по праву победителей), подвергнув Польшу разным гнусностям типа репараций, аннексий и контрибуций, навязать им подписание политического документа о прекращении германо-польской войны. И тогда война, объявленная Англией и Францией Германии в защиту Польши, «повисла бы в воздухе»: раз сама Польша в лице ее уполномоченных на то политических деятелей согласна с условиями, которые выдвигают немцы для заключения мира — то какого рожна в этом деле делать французам вкупе с просвещенными мореплавателями? Союзники получаются лишними, и им ничего не остается, как также свернуть свою шарманку на Западном фронте.

Бежав из страны, польские руководители передавали в руки своих западных «друзей» непобиваемый козырь — раз Польша уничтожена Германией как государство, раз польское правительство в изгнании продолжает вести с оной Германией войну (не важно, что это правительство располагает считанными единицами кораблей, сотней летчиков и десятком тысяч солдат и офицеров сухопутных войск) — союзники на абсолютно законном основании ПРОДОЛЖАЮТ вести войну с Германией «за освобождение Польши»!

Именно для того, чтобы западные союзники Польши имели на руках практически вечную причину войны против Германии, и бежало польское руководство из пределов любезной Отчизны. Политические цели дельцов лондонского Сити и Уолл-стрита были для «вождей» Второй Речи Посполитой намного важней судеб тридцати пяти миллионов человек, доверивших им управление страной — увы, этот прискорбный факт мы можем констатировать с полной уверенностью.

* * *

К вечеру 16 сентября единственным хозяином Польши стал вермахт. Это — исторический факт. И даже не имеет значения, что польские части еще сражались, что еще держалась растерзанная люфтваффе Варшава — истина состоит в том, что правительство Польши бежало из страны, бросив ее на произвол судьбы, но выполнив ту главную цель, ради которой и существовало — спровоцировав Большую Европейскую Войну.

В горячке стремительного наступления немецкие генералы могли малость напутать, ухватить кусок польской территории пожирней — поди потом разберись, что да как, зачем да почему. Посему руководство СССР приняло решение занять свою часть польской территории — именно свою; хозяином Западной Белоруссии и Западной Украины в ситуации позорного бегства законного владельца по пакту 23 августа 1939 года являлся СССР. Есть пакт о ненападении с новым хозяином остальной Польши — Третьим Рейхом, по нему между СССР и Германией проведена разграничительная линия — значит, время эту линию превратить в советско-германскую границу, дабы избежать ненужных случайностей типа захвата немцами Львова, Бреста или Гродно.

Чтобы этого не случилось, 17 сентября, в 5:40 утра, на территорию Западной Украины и Западной Белоруссии вступили части Красной Армии. Причины этого шага были подробно изложены в ноте советского правительства, врученной в 3:15 того же утра польскому послу в Москве Вацлаву Гжибовскому:

«Польско-германская война выявила внутреннюю несостоятельность польского государства. В течение десяти дней военных операций Польша потеряла все свои промышленные районы и культурные центры. Варшава как столица Польши не существует больше. Польское правительство распалось и не проявляет признаков жизни. Это значит, что польское государство и его правительство фактически перестали существовать. Тем самым прекратили свое действие договора, заключенные между СССР и Польшей. Предоставленная самой себе и оставленная без руководства, Польша превратилась в удобное поле для всяких случайностей и неожиданностей, могущих создать угрозу для СССР. Поэтому, будучи доселе нейтральным, советское правительство не может больше нейтрально относиться к этим фактам.