Иосиф Сталин – беспощадный созидатель

Сталин имел в жизни только одну страсть – власть, и в этом была его сила. В своих действиях он не был ограничен ни моральными, ни прагматическими соображениями.

Но вот тактиком внутрипартийной борьбы, мастером политической интриги Сталин был выдающимся. Это никак нельзя отрицать. Ведь Коба легко одолел во внутрипартийной борьбе таких интеллектуалов-теоретиков, как Троцкий и Зиновьев, Бухарин и Каменев. И не так много нашлось бы в мире людей, которые бы проделали это с таким изяществом и мастерством. И еще Сталин умел заставить людей работать на себя, беспрекословно выполнять его распоряжения. И здесь дело не только в страхе, который он нагнал террором. Ведь партийный аппарат был всецело послушен его воле еще с начала 20-х годов, когда о терроре против «своих», партийцев, речи не шло.

Вот построенный по принципу от противного портрет Сталина, литературного, фантастического Сталина, продолжающего жить в 1954 году, из романа Владимира Сорокина «Голубое сало»: «Вождь был высокого роста, хорошо сложенным, с открытым, умным, словно выточенным из слоновой кости лицом; черные, коротко подстриженные волосы его были с проседью, высокий лоб плавно переходил в залысины, красивые черные брови плавно изгибались над живыми, проницательными карими глазами; небольшая горбинка не портила носа, волевые большие губы выступали над небольшим, но упрямым раздвоенным подбородком; гладкие щеки были слегка впалы. На вид Сталину было лет пятьдесят. Он был одет в белую шелковую косоворотку, подпоясанную серебряным поясом, и узкие брюки белого бархата, заправленные в белые лаковые полусапожки с серебряным шитьем».

А вот, для сравнения, портрет Кобы из бесстрастного полицейского протокола: «Приметы: рост – 2 аршина 4,5 вершка (164 см. – Б. С.), телосложения посредственного, производит впечатление обыкновенного человека, волосы на голове темно-каштановые, на усах и бороде каштановые, вид волос прямой, без пробора, глаза темно-карие, средней величины, склад головы обыкновенный, лоб прямой, невысокий, нос прямой, длинный. Лицо длинное, смуглое, покрытое рябинками от оспы, на правой стороне нижней челюсти отсутствует передний коренной зуб, рост умеренный, подбородок острый, голос тихий, уши средние, походка обыкновенная, на левом ухе родинка, на левой ноге второй и третий пальцы сросшиеся».

Сорокинский Сталин, несомненно, колоритнее и симпатичнее. Реальный же Сталин, согласимся, обладал вполне заурядной, можно сказать, невзрачной внешностью. Недаром в полицейской ориентировке всячески подчеркивается его обыкновенность. Необычное здесь, пожалуй, только сросшиеся пальцы на ноге – по народным поверьям, примета дьявола. Но полицейские чины были люди трезвомыслящие, в мистику не верили и особого значения этому врожденному дефекту не придавали. Разве что вдруг кому-то из агентов посчастливится оказаться со Сталиным в бане, и он его по этой примете опознает. Или заставит подозреваемого снять сапоги. В советское же время это уродство, равно как и сухость левой руки, тщательно скрывались. А вот на фотографиях с помощью ретуши и на официальных портретах дефектную руку делали больше, чем она была на самом деле, и выбирали соответствующий ракурс, чтобы ее отличие от здоровой правой руки не так бросалось в глаза. Но даже парадные портреты вождя не впечатляют, не остаются в памяти как нечто эстетически значимое, достойное запоминания. Чего уж тут говорить о вполне объективных, без тени ретуши полицейских фотографиях.

Произведения Сорокина, и особенно «Голубое сало», можно рассматривать как мощнейшую реакцию на Великий Сталинский проект. Его суть очень хорошо вскрыл искусствовед Борис Гройс: «Творчество становится, по меньшей мере, невозможным, поскольку различие между искусством и неискусством исчезает: вся реальность преобразуется, становится искусством, превращается в музей, где ничего нельзя более изменить. Отсюда, в частности, тотальная тавтология искусства сталинского времени. Поскольку вся советская жизнь была пронизана единым произведением искусства, автором которого являлись Сталин и партия, инновационный обмен между искусством и реальностью стал невозможным – и новое исчезло, сменившись вечным возвращением прошлого». Сорокин расщепляет тоталитарный поток смыслов, демонстрирует воочию ту гниль, что таится за высокими словами и лозунгами Великого Проекта преобразования человека и природы. Гной «Голубого сала» – символ воплощения «русской национальной мечты» в фантастическом Советском Союзе 1954 года, где Сталин благополучно синтезировал коммунизм с «русской идеей». Как настаивает писатель, «гной и мед в этой стране – близнецы братья». В романе мотив гноя, гниения – один из основных. Здесь писатель создал пародийно-фантастическое прошедшее будущее сталинского культурного проекта, который и в состоянии гниения и распада на путях соединения коммунизма с национализмом остается величественен и в своей гибели.