Иосиф Сталин – беспощадный созидатель

«Народному комиссару внутренних дел Союза ССР Комиссару государственной безопасности первого ранга Тов. Берия РАПОРТ

Согласно вашего приказания о контроле по литеру «Н» писателя Шолохова доношу: в последних числах мая поступило задание о взятии на контроль прибывшего в Москву Шолохова, который с семьей остановился в гостинице «Националь» в 215 номере. Контроль по указанному объекту длился с 3.06. по 11.06.38 г. Копии сводок имеются.

Примерно в середине августа Шолохов снова прибыл в Москву и остановился в той же гостинице. Так как было приказание в свободное от работы время включаться самостоятельно в номера гостиницы и при наличии интересного разговора принимать необходимые меры, стенографистка Королева включилась в номер Шолохова и, узнавши его по голосу, сообщила мне, нужно ли контролировать. Я сейчас же об этом доложил Алехину, который и распорядился продолжать контроль. Оценив инициативу Королевой, он распорядился премировать ее, о чем был составлен проект приказа. На второй день заступила на дежурство стенографистка Юревич, застенографировав пребывание жены тов. Ежова у Шолохова.

Контроль за номером Шолохова продолжался еще свыше десяти дней, вплоть до его отъезда, и во время контроля была зафиксирована интимная связь Шолохова с женой тов. Ежова.

Зам начальника первого отделения 2-го специального отдела НКВД лейтенант госбезопасности (Кузьмин)

12 декабря 1938 года».

Ежов в этом рапорте еще «товарищ». Он еще на свободе, но гибель его уже предрешена. А Берии предстоит еще выяснить у Сталина, надо ли будет делать Шолохова одним из заговорщиков, вместе с Ежовым готовивших государственный переворот и убийство вождя, или достаточно будет ограничиться одним Бабелем.

Секретарь Ежова С А. Рыжова вспоминала позднее на допросе, ссылаясь на домработницу Ежовых, что в ЦК ВКП(б) на имя Сталина поступило будто бы заявление о троцкистском прошлом Евгении Соломоновны. Вероятно, именно в связи с этим Сталин вновь поставил перед Ежовым вопрос о разводе и на этот раз, судя по всему, в более категоричной форме. Во всяком случае, Ежов уже вполне серьезно предложил жене развестись, что привело ее в состояние глубочайшей депрессии. Не имеет смысла жить, сказала она своей подруге Зинаиде Орджоникидзе, если ей политически не доверяют. 21 ноября 1938 года, через шесть дней после ареста Гликиной и Зинаиды Авельевны Кориман, бывшего технического редактора журнала «СССР на стройке», Евгения покончила с собой в санатории имени Воровского в Москве.