Иосиф Сталин, его маршалы и генералы

Леонид Млечин Иосиф Сталин, его маршалы и генералы

© Л.М. Млечин, 2004

© Художественное оформление, ЗАО «Центрполиграф», 2004

© ЗАО «Центрполиграф», 2004

Оценка издательством событий и фактов, изложенных в книге, может не совпадать с позицией автора.

За сведения и факты, изложенные в книге, издательство ответственности не несет.

От автора

Катастрофа, постигшая Красную армию летом сорок первого, по-прежнему остается совершенно необъяснимым феноменом. Этого не должно было случиться! Почему Советский Союз с его милитаризованной экономикой, с огромной Красной армией оказался не готов к войне, которая считалась неизбежной? Почему немецкие войска так легко дошли до Москвы и Волги и победа далась немыслимо дорогой ценой? Как получилось, что десятки миллионов советских людей погибли, оказались в оккупации, были угнаны на чужбину?

Впрочем, часто возникает желание не говорить так много о неприятном прошлом. Что же удивляться, если многие кричат: хватит! Уже надоело об этом рассказывать!.. Так ведь, по существу, еще ничего и не знаем!

А потом руководители правительства удивляются, что дети плохо знают историю собственной страны... Историю заменили мифы. Мифы живут долго, но от этого они не становятся правдивее.

Неужели не интересна история Родины?

Эта книга о судьбе нашей армии. О том, как готовились к войне и едва ее не проиграли. О военачальниках и полководцах. Одни заслужили вечную славу, другие — вечные проклятия.

Часть первая. Красная армия между двумя войнами

Нарком обороны Климент Ефремович Ворошилов

Никто не знает, как именно проходил разговор в сталинском кабинете, когда в мае 1940 года вождь объявил Клименту Ефремовичу Ворошилову, что снимает его с поста народного комиссара обороны СССР.

Ворошилов просидел в кресле наркома почти пятнадцать лет. Не только он сам, но и вся страна привыкла считать, что во главе Красной армии незыблемо стоит прославленный герой Гражданской войны, создатель непобедимых советских вооруженных сил, лучший друг великого Сталина, воспетый в песнях «первый красный офицер» Клим Ворошилов.

Подчиненные и пропагандистский аппарат так долго восхищались его полководческими талантами, что он и сам начал в это верить. Все, что происходило в Красной армии, было связано с его именем. На любых торжественных собраниях по всей стране Климента Ефремовича выбирали в почетный президиум. Не только красноармейцы, но и пионеры и комсомольцы слали ему свои рапорты и, маршируя, пели:

И первый маршал в бой нас поведет!

Были «ворошиловские стрелки» — этим почетным званием и нагрудным значком награждали тех, кто выполнял установленные нормативы в стрельбе из винтовки. Говорили о «ворошиловском залпе», называя общий вес снарядов, которые могли одновременно выпустить все артиллерийские орудия Красной армии. Даже существовали «ворошиловские завтраки» — установленное по его приказу дополнительное питание для военных летчиков: кофе с молоком, булочка и шоколад, которыми в полдень угощали пилотов.

Когда Сталин сказал ему, что придется уйти из Наркомата обороны и принять на себя ответственность за все неудачи Красной армии в Финской кампании зимы 1939/40 года, Ворошилов, надо полагать, был потрясен. Да, тех, кто находился рядом с ним, товарищей по политбюро или армейскому руководству, сажали и расстреливали. Но к нему-то какие могли быть претензии?

Серость и посредственность в сталинском окружении пороком не считались. Зато Ворошилов был очень гостеприимен. Дважды в год, после майского и ноябрьского парадов, устраивал у себя большие обеды, а уж неформальные ужины и вечеринки у него в кремлевской квартире и на даче происходили постоянно. Он рад был видеть и молодежь, которая собиралась у его сына Петра и приходила к детям покойного Фрунзе Тимуру и Тане, которых он воспитывал после ранней смерти родителей.

Клименту Ефремовичу казалось, что его все любят. И он действительно был одним из самых популярных людей в стране.

Он умел располагать людей к себе. Будущий генерал Петр Григорьевич Григоренко летом 1937 года докладывал наркому обороны Ворошилову о приведении в боевую готовность Минского укрепленного района.

Услышав фамилию, Ворошилов спросил:

— Григоренко? Украинец? А мову свою нэ забув?

Будущий генерал ответил стихами:

Як жэ можно позабути
Мову, що учила
Нас всих нэнька говорити,
Наша нэнька мыла!

— О, та ты Шевченко знаешь, — обрадовался нарком. — Вирно! Своего забуваты нэ трэба. Я ж теж украинець. Я нэ Ворошилов. То россияны прыробылы мэни тэ «в». А я Ворошило. У мэнэ дид ще живий, та його в сэли клычуть дид Ворошило...