Иосиф Сталин. От Второй мировой до «холодной войны», 1939–1953

В октябре 1945 г. Сталин уехал отдыхать на Черное море – это был первый из целого ряда продолжительных отпусков, в которые Сталин уезжал в послевоенный период, а это означало, что он в конце каждого года отлучался из Москвы на срок до пяти месяцев16. Война сказалась на здоровье Сталина, которому было уже 66. Он продолжал усиленно работать даже в отпуске, но уже далеко не так интенсивно, как до войны. Новый режим работы означал, что Сталину приходилось делегировать больше полномочий своим подчиненным. С другой стороны, у него было больше времени и возможности критиковать их усилия. Нужно сказать, что наиболее примечательной чертой общения Сталина с другими членами Политбюро было то, в каком неуважительном тоне он это делал. Как и подобало большевику, он всегда был жестким и грубым, но теперь он бранил своих соратников в агрессивно-бесцеремонной манере, скорее как старший менеджер, отчитывающий своих подчиненных за недостаточно эффективную работу. Как отмечал Александр Верт, к концу 1940-х гг. Сталин приобрел репутацию «сварливого старика» – во многом благодаря послевоенной переписке с членами Политбюро, в которой он регулярно отчитывал своих соратников за незначительные промахи17.

Послевоенная реконструкция18

Так как Сталина осенью 1945 г. не было в Москве, выступать с обращением к народу в честь 28-й годовщины Октябрьской революции пришлось Молотову. Одним из главных тем его речи были последствия войны. По словам Молотова, «немецко-фашистские захватчики» уничтожили 1710 городов и 70 000 деревень, разрушили 6 млн зданий, разрушили или повредили 31 850 промышленных предприятий, уничтожили или разграбили 98 000 колхозов и оставили без крова 25 млн человек19. Как бы удручающе ни звучали эти цифры, на самом деле они далеко не в полной мере отражали нанесенный стране урон и огромное бремя восстановления. По подсчетам Марка Харрисона, война стоила Советскому Союзу около 25 % физических ресурсов и примерно 14 % довоенного населения20. Молотов в своей речи не приводил цифры, касающиеся человеческих жертв, но по официальным данным Советского правительства, их насчитывалось 7 млн. На деле даже количество погибших советских военнослужащих превышало эту цифру, а ведь кроме этого были еще и от 15 до 16 млн погибших среди мирного населения. Количество получивших физическое увечье или психологическую травму составляло еще несколько десятков миллионов человек.

Задачу послевоенной реконструкции осложняло то, что в западных приграничных областях Белоруссии, Украины и Прибалтики властям нужно было не только завершить процесс советизации, приостановленный из-за войны, но и вести кампанию против партизан-националистов, которых насчитывалось несколько десятков тысяч. На Западной Украине, например, антикоммунистически настроенные партизаны убили около 35 000 советских военных и членов партии; в Литве в борьбе против восстановления коммунистической власти участвовали до 100 000 человек21. Советские власти в отместку расстреляли, арестовали и депортировали десятки тысяч повстанцев. В других частях страны по-прежнему подвергались гонениям и депортировались представители этнических групп, заподозренных в вероломстве. За время войны НКВД депортировал 2 миллиона волжских немцев, казаков, чеченцев, крымских татар и других тюркских народов вглубь восточной части страны. Аргументом служило то, что эти этнические группы сотрудничали с захватчиками. Однако и после победы депортации не прекратились. В числе сотен тысяч жертв послевоенной депортации были прибалты, финны, греки, молдаване, украинцы и белоруссы22. Еще одна волна вынужденной этнической миграции была связана с переносом границы между Польшей и СССР, в результате которого 2 миллиона поляков выехали из Западной Белоруссии и Западной Украины, а около полумиллиона украинцев, русских, белорусов и литовцев мигрировали в обратном направлении23.