Иосиф Сталин. От Второй мировой до «холодной войны», 1939–1953

Позже исследователи неоднократно останавливались на том, какой акцент был сделан в этих речах на теме русского патриотизма. Александр Верт, например, писал о «сталинской речи о святой Руси». Впрочем, как отмечал Верт, патриотический настрой Сталина не был чем-то новым. Он всегда позиционировал себя как националиста, строителя и защитника государственности. И хотя тема русского патриотизма прослеживалась особенно ярко, он была уравновешена упоминаниями о советском строе и о дружбе народов СССР. Удивительнее всего в этих выступлениях было полное отсутствие каких бы то ни было упоминаний о советской коммунистической партии. Хотя Сталин и упомянул Ленина, но не как основателя партии большевиков, а как одного из представителей пантеона героев Руси. Сталин отнюдь не сбрасывал партию со счетов; напротив, партия оставалась ключевым инструментом всесоюзной мобилизации. Однако тем, что он в своей речи ничего не сказал о партии, Сталин хотел показать, что он хотел патриотического единения, которое не ограничивалось бы рядами убежденных коммунистов.

Тексты этих выступлений Сталина были опубликованы в советской прессе и распространялись в виде листовок в вооруженных силах. Они были переведены на другие языки; миллионы экземпляров листовок были напечатаны на немецком, итальянском, финском, венгерском, румынском и испанском языках для ведения пропаганды на линии фронта122. В дни, последовавшие за выступлениями Сталина, советская военная цензура изучила миллионы писем из тыла на фронт и обратно и отметила значительный подъем в настроении народных масс123. НКВД сообщал из Ленинграда, что «доклад товарища Сталина и его выступление на Красной площади 7 ноября с.г. широко обсуждаются трудящимися… Рабочие, служащие и интеллигенция заявляют – доклад товарища Сталина вселил уверенность, раскрыл перед каждым ближайшие перспективы войны. Неисчерпаемые резервы и силы Советского Союза являются залогом безусловного разгрома германского фашизма. Помощь со стороны Америки и Англии, о которой говорил товарищ Сталин, ускорит разгром армии немецко-фашистских захватчиков»124. Хотя невозможно более или менее точно оценить роль, которую участие Сталина сыграло в победе советских войск под Москвой, оно вполне могло оказаться решающим.

В середине ноября немцы возобновили наступление на столицу, и в нескольких частях линии фронта оказались даже в пределах видимости от центра города. Оборона советских войск пошатнулась, но выстояла натиск в важнейших точках – таких как Тула, расположенная к юго-западу от Москвы. Положение оставалось критическим, пока не подоспели резервные войска Ставки, восполнившие бреши в линии обороны и задержавшие продвижение немцев. Резервные войска, которые, по плану командования, должны были возглавить масштабное контрнаступление, пришлось развернуть раньше времени на оборонительных позициях. К началу декабря стало ясно, что попытка немцев взять Москву завершилась неудачей. Истощение немецких войск, логистические трудности, которые вермахт испытывал с поддержанием снабжения на таком дальнем расстоянии, и суровые зимние условия – все это сыграло свою роль, однако решающим фактором стали резервные силы Ставки. Резервных войск было достаточно не только для того, чтобы защитить столицу, но и для того, чтобы перейти в наступление, и теперь Жуков был готов нанести свой контрудар.

Наступление

Жуков представил Сталину свой план контрнаступления под Москвой 30 ноября, и пять дней спустя операция началась. Жуков планировал атаковать вражеские войска, подходящие к Москве с флангов, с севера и юга, и отбросить их от столицы. Сталин накануне контрнаступления пребывал в большом возбуждении. «Русские были в Берлине два раза, будут там и в третий раз», – сказал он 3 декабря 1941 г. Владиславу Сикорскому, главе польского правительства в изгнании125.

К середине декабря немецкие войска были отброшены на 100–200 миль от Москвы по широкому фронту. 16 декабря командир группы армий «Центр», полевой маршал Федор фон Бок, попросил у Гитлера разрешения начать отступление. Гитлер отказал ему и 18 декабря подписал приказ, в котором запрещал отступать и настаивал на фанатическом сопротивлении наступлению советских войск126. Именно это предотвратило стремительное отступление войск вермахта. В результате советское контрнаступление было приостановлено, главным образом по оси Москва – Смоленск.