Читаем Иосиф Сталин в личинах и масках человека, вождя, ученого полностью

В истории человечества «Учителями» народов называли не очень многих, главным образом пророков, и в особенности первенствующего из них – Иисуса из Назарета. Согласно евангельской традиции Иисуса, как только он приступил в 33 года к своей проповеднической деятельности, стали именовать «Учителем» («реббе» на древнееврейском языке) простых людей. Затем он прошел обряд посвящения у Иоанна Предтечи, как Сталин у Ленина. Надеюсь, мне простится столь кощунственное сравнение, но оно лежит на поверхности. Так же как «Учитель из Назарета», будучи во времени вторым после Иоанна Крестителя, стал в силу своей божественной благодати первенствующим, так и «Учитель из Тифлиса» возвысил себя над всеми, в том числе и над своим великим предшественником. Та самая таинственная аббревиатура, о которой говорилось раньше: «Т», «Тиф…», в ряде сталинских помет вполне отчетливо расшифровывается как «Тифлис». Ныне всем нам известен только один «Учитель из Тифлиса».

Такова вторая опорная точка будущего сталинского портрета.

Третья точка – «увы, увы! И что же видим мы?»

Всю жизнь человек меняется, оставаясь самим собой. Но и оставаясь собой, изменяться можно по-разному. Можно резко менять «плюс» на «минус» или всю жизнь подниматься на огромную интеллектуальную высоту и одновременно – падать в духовную пропасть. Человек не знает пределов ни в разломах своей собственной сущности, ни в перепаде высот: вместе с Моисеем или Христом можно бесконечно подниматься к вершинам «Синая» и «Нагорной проповеди» или в паре с дьяволом низвергаться в гипнотически завораживающую бездну. Причем и в том и другом случае человек и на земле может испытывать несказанную радость всего лишь от ощущения свободы выбора. От того выбора, который мы делаем каждое мгновение своего бытия. Мы свободны в выборе, но никто и никогда не даст нам свободы не выбирать. И как бы человек, возгордившись, ни старался вскарабкаться выше Бога или пасть ниже дьявола, – тщетно. Два полюса бесконечно удалены, а мы обречены метаться между ними в меру своего разума и ярости чувств. Житейское большинство обычно совершает слабые колебательные и хаотичные движения то в сторону «плюса», то в сторону «минуса». Но никому и никогда не удалось еще вырваться в ницшеанское «ничто», оставив за своей спиной и божественное, и дьявольское. Того же, кто пытается это сделать, поражают интеллектуальные и духовные видения и галлюцинации. На протяжении своей генсековской жизни Сталин испытывал множество подобных галлюцинаций. Вот одна из них.

Перед войной, в 1939 году, вышла очередным отдельным изданием книга Ленина «Материализм и эмпириокритицизм», которую Сталин в который раз трижды перечитал с карандашами различных цветов в руке. На чистых листах в конце книги и на внутренней стороне последней обложки изложил не столько размышления по поводу книги, сколько свои затаенные мысли. Одна из страниц выглядит так:

«1) слабость

2) лень

3) глупость

единственное, что может быть

названо пороком.

Все остальное – при отсутствии

вышесказанного – составляет,

несомненно, добродетель.

NB! Если человек

1) силен (духовно)

2) деятелен

3) умен (или способен) -

– то он хороший, независимый

от любых иных “пороков”.


(1) и (3) дают = (2)

Увы, увы!

И что же видим мы?

……»

Оказывается, Сталин задавался классически житейским вопросом: «Что значит быть хорошим человеком?» Оказывается, он между шестьдесят первым и шестьдесят третьим годами жизни задавался классически богословским вопросом: «А кто он, добродетельный человек?» И отвечал сам себе по-юношески задорно: слабость, лень, глупость – это признаки порока, а добродетельный, хороший человек – духовно сильный, деятельный, умный. Как думал он о себе сам и как об этом твердили окружающие, именно последние три качества были представлены в характере вождя с избытком. Поэтому здесь «вождь и учитель» для себя и под собственный образ разработал удобненькую формулу «добродетельного», «хорошего» человека. Оказывается, если ты: «1) слабый» и «3) глупый», значит – «2) ленивый». Если же ты: «1) сильный» и «3) умный», значит – «2) деятельный». Первая триада – это формула «порока», вторая – «добродетели». Перед нами простенькое, как бы математическое решение тысячелетних задачек, стоящих перед человечеством. А как же жестокость, коварство, предательство, ложь, растление, убийство?.. Все эти качества, без сомнения, требуют высокой активности от человека, то есть – деятельности и, конечно же, недюжинного ума и наличия силы. И всегда ли слабый человек порочен и глуп?

Перейти на страницу:

Все книги серии Тайны лидерства

Иосиф Сталин в личинах и масках человека, вождя, ученого
Иосиф Сталин в личинах и масках человека, вождя, ученого

Иосиф Сталин – человек, во многом определивший историю России и всего мира в XX столетии. Николай Марр – создатель «нового учения о языке» или яфетидологии.О чем задумывались оба этих человека, глядя на мир каждый со своей точки зрения? Ответ на этот и другие вопросы раскрывает в своих исследованиях доктор исторических наук, профессор, сотрудник Института российской истории РАН Борис Илизаров. Под одной обложкой издаются две книги: «Тайная жизнь И. В. Сталина. По материалам его библиотеки и архива. К историософии сталинизма» и «Почетный академик И. В. Сталин и академик Н. Я. Марр. О языковедческой дискуссии 1950 г. и проблемах с нею связанных». В первой книге автор представляет читателям моральный, интеллектуальный и физический облик И. В. Сталина, а вместе с героями второй книги пытается раскрыть то глубокое значение для человечества, которое таит в себе язык.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Борис Семенович Илизаров

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное