Иосиф Сталин в личинах и масках человека, вождя, ученого

Сталин с середины 20-х годов следил за расовой и национальной проблемой в «арийской» интерпретации, правда, не столько за этническим и лингвистическим, сколько за ее политическим аспектом. Став Генеральным секретарем партии, он интересовался этой проблемой уже не только как специалист по национальному вопросу, но и как ведущий государственный деятель. До войны проявлял интерес к переводной литературе об итальянских фашистах, а позже к некоторым писаниям национал-социалистических вождей и к литературе о них. Явные следы этого интереса сохранились в его библиотеке и на книге Гитлера «Майн кампф». И после победоносной войны он продолжал интересоваться личностью Гитлера и национал-социализмом[1253]. Кратко отметим, что с точки зрения расхожих расистских теорий того времени арийские племена, или, как особо подчеркивалось в немецкой лингвистической литературе – «индогерманские» племена, являются прародителями индоевропейских языков. При этом они сохраняют основной этнический фонд, самобытную племенную культуру и бессмертный «дух» арийской крови, ставший двигателем общечеловеческого прогресса. Большинство других национальных культур считались вторичными, деградирующими продуктами низшего сорта, поскольку они возникли в результате расового и национального смешения, поверхностного заимствования, подражания и даже паразитирования. Как утверждал Г. Чемберлен, а затем и А. Розенберг, для современных «арийцев» главная опасность исходит от евреев, которые, сами являясь продуктом давнего смешения семитических и арийских племен, обитают ныне в Европе, в недрах германской расы, стремясь сознательно разрушить ее этническую, языковую и культурную чистоту[1254]. Как известно, в фашистской Германии наряду с расовыми законами, защищавшими «чистоту» крови, был принят закон о защите чистоты немецкого языка. Недавно одноименный закон о языке был принят и в России. Культурологическая теория Марра от начала и до конца была антирасистской[1255], что особенно подчеркивали его вольные и невольные сторонники, особенно в годы открытой борьбы с фашизмом. То, что его теория происхождения языка и мышления оценивалась именно так, а выступление Сталина в 1950 году воспринималось последователями Марра как неожиданная доморощенная интерпретация расистских идей, видно из воспоминаний Б. Б. Пиотровского. События происходят вскоре после завершения языковедческой дискуссии, между 1950 и 1951 годами: «Осенью с участием инструктора Дзержинского райкома партии т. Богдановой, довольно плохо разбиравшейся в науке, были проведены заседания, на которых выступал я с критикой индоевропеизма, но мне это ставили в вину, считая, что я защищаю Марра. Перехлест в обсуждении “нового учения языкознания” привел к возврату давно отживших, чуждых марксизму теорий… Основное обвинение в мой адрес заключалось в том, что я выступаю против индоевропеизма и индогерманизма, то есть якобы против выступления И. В. Сталина… На другой день я пошел к тов. Веткину (партийный ленинградский деятель. – Б. И.), в его кабинете на полке стояла советская энциклопедия, и я предложил ему посмотреть в ней статьи “индоевропеизм” и “индогерманизм” (тогда еще синих томов на букву “И” не было [то есть второго издания БСЭ. – Б. И.]). Он прочел статьи и остолбенел. Я ему рассказал о листовках, которые сбрасывали фашисты армянским подразделениям Таманской дивизии, в них армяне считались чуждым для Кавказа народом. Он слушал, слушал и, наконец, спросил: “Так в чем же дело?” Я осмелел и сказал: “Ведь вы же сами констатируете в институте низкий уровень идеологической работы”. Когда мы с ним прощались, он сказал одно слово: “Интересно…”»[1256]

Что же интересного нашел тов. Веткин в БСЭ? Заглянем и мы в двадцать восьмой том Советской энциклопедии первого издания, вышедшего в 1937 году (через три года после смерти Марра), в который, как я убежден, и Сталин заглянул в 1950 году.