Иосип Броз Тито. Власть силы

Историческая миссия Боснии еще не окончена, хотя, как я полагаю, она больше никогда не будет фигурировать в первых рядах международных смутьянов. Она всегда выступала в роли средоточия, а иногда и сигнала к боевым действиям югославского национального движения; это географический центр нации, а также водораздел между религиозным и культурным влиянием Рима и Византии. Имеется ряд недалеких пропагандистов, считающих эту пропасть непреодолимой. Я же, напротив, склонен полагать, что в будущем Босния может оказаться источником согласия, а не резни, и, сохранив свою особую притягательность, свою древнюю историческую индивидуальность, свои естественные таланты, она может стать мощным фактором в великом деле национального объединения![103]

Сетон-уотсоновская мечта о мирной Боснии-Герцеговине угасла еще до кончины первой Югославии. В надежде решить проблему основных национальностей князь Павел добился согласия между лидером Хорватской крестьянской партии Влатко Мачеком и Драгишем Цветковичем, сербским политиком, сочувственно настроенным по отношению к несербам. Согласно «споразуму» хорваты получили полуавтономную провинцию во главе с губернатором, в то время как Мачек стал заместителем югославского премьера Цветковича.

В эту отдельную «Хорватию» также вошла и юго-западная часть Боснии-Герцеговины, где католики численно превосходили православных. «Споразум» также подразумевал, что остальная Босния остается под властью Белграда, то есть частью Сербии.

Это соглашение между сербами и хорватами было совершенно неприемлемо для мусульман, составлявших треть населения Боснии-Герцеговины, причем в ряде городов они имели численный перевес над христианами. Ну а поскольку они принадлежали к древней землевладельческой прослойке, то неудивительно, что мусульмане проявляли на селе большую политическую активность, чем христиане.

Вот почему попытка белградских и загребских политиков разрешить сербскохорватские противоречия за счет мусульман, стала провозвестницей кровавых событий 1941 и 1991 гг.

«Споразум» и подписанный ранее конкордат с Ватиканом стали частью усилий князя Павла объединить свой народ перед лицом угрозы со стороны соседей, имевших виды на югославскую территорию. Гитлеровская аннексия Австрии и оккупация Чехословакии, вслед за которыми в апреле 1941 года последовало вторжение Муссолини в Албанию, привели к тому, что Югославия могла оказаться следующей в этом печальном списке. Давая Хорватии автономию под крылом умеренной Крестьянской партии, князь Павел надеялся тем самым устранить угрозу усташского террора, пользовавшегося поддержкой Италии, Германии, Венгрии и Болгарии.

После того как Гитлер положил к своим ногам большую часть Северной Европы, а Советский Союз аннексировал Восточную Польшу, часть Финляндии и Румынии, а также три балтийских государства, Югославия начала все сильнее ощущать свою изоляцию и неуверенность в будущем. И хотя князь Павел и большинство югославов в своих симпатиях склонились к Британии, обыкновенная осмотрительность требовала в первую очередь добрых отношений со странами «оси».

В начале 1941 года Гитлер с головой ушел в подготовку плана «Барбаросса», нацеленного на разгром его бывшего союзника – Советской России, и поэтому в его намерения не входило отвлекать силы на балканскую войну. Причины, почему Гитлер все-таки обратил свой взор на Балканы, не имеют к Югославии никакого отношения.

28 октября 1940 года союзник Гитлера Муссолини воспользовался Албанией в качестве плацдарма для непродуманного скоропалительного вторжения в Грецию, откуда вскоре был вынужден отступить и позвать на помощь Германию.

В декабре 1940 года Гитлер отдал распоряжение оккупировать Грецию, прежде чем в мае 1941 года приступить к осуществлению плана «Барбаросса». Для проведения обеих этих операций его армиям предстояло пройти сквозь Румынию и Болгарию, для чего ему требовалось молчаливое согласие Югославии.

В феврале 1941 года Гитлер вызвал к себе в Берхтесгаден югославского премьера и министра иностранных дел, где применил к ним столь типичную для него тактику.